ГЛАВА 9

ВРАЖЕСКИЕ ГОЛОСА

На перроне мюнхенского вокзала меня встретил канадец украинского происхождение Морис Дяковский, руководитель программы по стажировке студентов. Это был приятный человек лет 35-и. Мы сели в его Фольксваген. Было воскресение. Вместо того чтобы прямо отвести в гостиницу он предложил мне немножко прокататься по городу и показать мне кое-что, в том числе и место, где мне предстояло позаниматься.

Штаб-квартира радиостанции Свобода находилась в здании старого мюнхенского аэропорта – Alterflughafen. Это здание было построено в 30-ых годах прошлого века при Гитлере.

Совершив быстрый тур по разным комнатам, кабинетам, коридорам и студиям радиостанции, мы вышли на балкон. Перед нами открывалось широкое покрытое травой посадочное поле. Был тёплый летний день. Чуть подувал лёгкий ветерок.

- Мы стоим тут на историческом месте - сказал Дяковский - точно здесь стоял Гитлер со своей свитой в 1938-ом году и наблюдал, как вон там перед нами на поле приземлялся самолет с Чемберленом на борту. Думаю, что читателям известно про пакт, подписанный в Мюнхене в 1938 году, в результате которого Германия получила зеленый свет на оккупацию Судетской Чехословакии (население 90% этнических немцев). В результате другого пакта, так называемого Молотва-Риббентропа, некоторое время спустя - в августе 1939, Сталин получил зеленый свет на захват половины Польши, все прибалтийские страны, и Бессарабию, где процент этнически русского населения был в разы меньше, чем немецкого в Судетской области.

Мюнхенский пакт подписали лидеры Великобритании, Германии, Италии и Франции. Вернувшись домой, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен взял в руки этот документ и в лондонском аэропорту, показав его всем собравшимся, гордо заявил: “We have brought peace in our time.” «Я привёз вам мир». Как известно, получилось, увы, как раз наоборот.

В нашей группе молодых людей, приглашенных на стажировку в Мюнхен из разных стран мира, было пять человек – трое из Америки (в том числе одна девушка – русская американка), один француз русского происхождения из острова Маврикии в Индийском океане (куда судьба только не забросала русских людей после революции!) – и ваш покорный слуга. Все русскоговорящие, но никто из нас в совершенстве. Всем по двадцать с лишним лет. Нас разместили по разным пенсионам и частным квартирам в городе. На мою долю выпала комнатка в одном частном пансиончике на Кайзерштрассе в традиционно студенческом квартале не далеко от центра города - Швабинг. Оказалось, как меня уведомила хозяйка пенсиона, в доме почти прямо напротив на нашей улице некоторое время проживал не кто иной, как сам Владимир Ильич Ленин, о чём действительно свидетельствовала маленькая табличка на стене.

На Радио Свободе нас молодых людей распределили, как по разным квартирам, по разным отделам радиостанции. Я оказался в отделе мониторинга. Главная задача этого отдела заключалась в подслушивании того, что говорила Радио Москва и другие советские радиостанции. Одновременно, Радио Свобода также перехватывало всё, что передавалось по лентам печатного агентства ТАСС.

Так началась моя карьера в сфере радиовещания, которой потом суждено было охватить все три главные радиостанции, вещающие с Запада на Советский Союз во время Холодной Войны, - Радио Свобода, Би-Би-Си, и Голос Америки. Все три самые громкие, как тогда говорилось, «вражеские голоса».

Отдел мониторинга был довольно большим, работал круглосуточно на три смены и занимал весь верхний этаж правой башни здания непосредственно под «лесом» антенн на крыше. (Смотрите фотографию). Сотрудники, фактически, выполняли должность стенографов. Они сидели в наушниках, и перехватывали всё значимое, что говорилось в советском эфире. Лично, моя работа заключалась в том, чтобы весь этот материал прочитывать и написать краткие сводки на английском языке самых важных тем радиопередач, которые в тот день звучали в эфире СССР. Естественно, сообщение о выступлении очередного ансамбля народных песен и плясок где-то, там, в Иркутске никому из руководства радиостанции, или даже ЦРУ, не было интересно. Или, скажем, новость об очередном прилете с «государственным визитом» в Москву кремлёвского подконтрольного президента тогдашней Финляндии Урхо Кекконена, которого встречал в аэропорту с оркестром очередной советский главарь, заслуживала максимум две-три строки в моём отчете, как очередное мелкое событие, хотя московское радио раздувало это «событие» на полчаса. Это из комплекса неполноценности. Видите - к нам тоже приезжают европейские главы государства. Да и сегодня в некотором отношении мало что изменилось. Главная задача нынешних постсоветских СМИ – отвлекать внимание населения от важных и насущных проблем, особенно если они неприятны для кремлёвского руководства. Например, почему цены на бензин у бензоколонки почти во всех зарубежных странах падают, а только в РФ они растут, притом, что РФ является одним из главных поставщиков нефти в мире? Свобода печати, за исключением нескольких дозволенных слабеньких голосков, практически перестала существовать. За «экстремизм» можно угодить в новый постсоветский ГУЛАГ. В последние годы появился новый термин «зомбоящик», который вполне аккуратно отражает дух времен.

Слышимость в Мюнхене советских передач иногда желала лучшего. В эфире были помехи разного сорта. Один из наших мониторов, после прослушивания несколько раз записи на ленте напечатал что-то вроде следующего: «Вчера в Большом Театре состоялась премьера новой постановки оперы Глинки «Иван с усами».

Речь, конечно, шла об опере «Жизнь за царя» переименованная советами на свой лад. Но такие случаи были редкими исключениями.

Большинство работников отдела мониторинга на Радио Свобода состояло из бывших бойцов и офицеров Красной Армии, попавших в немецкий плен и избежавших насильственную репатриацию на родину. Среди них был даже один, переживший и немецкий концлагер Дахау, который находился немножко к северу от Мюнхена. Кстати, пару слов о немецких концлагерях. В статье под названием «Освенцим: Советский вариант» на портале «Бессмертный барак» в Интернете, можно прочитать следующее:

«Красная Армия освободила Освенцим, но советские лагеря она охраняла до последнего. Мало кто знает, что нацистские концлагеря использовались в этом качестве еще пять лет. Из самых известных - Бухенвальд и Заксенхаузен (спецлагерь № 2 и спецлагерь № 7, в советской терминологии). С 1948 года спецлаги были переподчинены ГУЛАГу, в 1950-м ликвидированы. Но их оборудование не пропало: новые рачительные хозяева вывезли и использовали по назначению в отечественных лагерях. Как следует из этого документа, в СССР были вывезены разборные деревянные бараки, оборудование кухонь и прачечной, медицинское имущество. А также некие «производственные механизмы» — что скрывается под этим зловещим определением, в документе не расшифровано».

Среди сотрудников отдела Мониторинга на Радио Свободе были ветераны Русской Освободительной Армии генерал Андрея Власова, Казачьего Корпуса генерала Гельмута фон Панвица и других формирований, воевавших на стороне Вермахта. Белых эмигрантов в данном отделе мониторинга на радиостанции не было. Советские коллеги в этом отделе были для меня совсем новой и незнакомой публикой из какого-то другого и страшного мира, о котором я знал и слышал, но с которым еще не сталкивался лично. Большинство из них неохотно говорили о своем прошлом в рядах РККА, и затем в немецком плену. Однако был и такие, которые были готовы поделиться своими воспоминаниями. Для меня их рассказы были откровением. То, что я узнал из первых уст, наводило иногда ужас.

Один рассказ поразил меня. Он показался мне как эпизод из фантастического мира Франца Кафки, какой-то сюрреализм. Среди мониторов был один бывший советский офицер – долговязый человек высокого роста с интеллигентным лицом лет сорока с лишним, который попал в плен в самой начальной фазе войны. В чине командира роты он командовал минометной батареи на конной тяге. Лето 1941-го года было жаркое и пыльное. Лошади – издыхали от жажды и голода. Батарея заняла позицию и окопалась. Вдруг в тылу, неизвестно, как и откуда, появляется германская пехота. Сопротивление было бессмысленно. Оставался выбор – либо плен, либо смерть. «Никто из нас тогда не собирался умирать «За Сталина! За Родину!», говорил он. Выбор был простой.

Офицер мне рассказывал, как его отвезли на допрос в ближайший немецкий штаб. И там он видит такую сцену: у стола полукругом находятся несколько немецких офицеров. А посередине - полковник РККА. Спокойно, детально и непринужденно он показывает на карте пальцем расположение советских войск на данном участке фронта. Хотя положение менялось сиюминутно, и на фронте царил хаос.

Только в течение первых недель войны, по некоторым данным, полтора миллиона бойцов и офицеров РККА с оружием в руках, вместе с танками и артиллерией сдались в плен. Кроме того, один миллион бойцов дезертировал, а еще миллион рассеялся по лесам.

Помимо того, что на фронте царил хаос, и командование РККА просто не знало что делать, Красная Армия в начале войны просто не желала защищать страну советов. И этим объясняется её небывалый в истории человечества, массовое дезертирство и катастрофический провал.

Сталинское командование было вынуждено создать штрафные батальоны и так называемые заградотряды, которые стреляли в спину тех, кто не шёл вперед почти на верную смерть. Штрафники в среднем выдерживали полторы атаки.

Эти факты теперь известны более или менее каждому советскому и пост-советскому читателю, хотя о них долго предпочитали молчать и были засекречены, в то время как «зверства» нацистов по мере того как они продвигались на восток вглубь СССР широко разрекламированы в советской историографии и в пропагенде. Что менее известно – это как народ встречал немцев в начале войны. И об этом российские СМИ предпочитают, по сей день, молчать.

А население летом 1941 года встречало немцев хлебом, солью, цветами и русским флагом. И даже с православным крестом.

Даже сын самого Сталина Яков Джугашвили не был взят в плен, а сдался немцам добровольно. В начале 2013 г. в СМИ появилось такое сообщение:

«Сын Иосифа Сталина сдался немцам во время нацистского вторжения в Советский Союз в 1941 году, а не был захвачен в плен, как десятилетиями твердила кремлевская пропаганда после Второй мировой войны», - пишет газета Independent, ссылаясь на обнаруженные в российских архивах документы.

«Известно, что Сталин презирал своего сына, Якова Джугашвили, который, как предполагается, покончил с собой в 1943 году, бросившись на электрическое ограждение в немецком концлагере.

Свидетельства предательства якобы содержатся в письме бригадного комиссара Якова, Алексея Румянцева, в котором говорится, что Джугашвили, командир батареи, вместе со своим пособником бежали после бомбежки их батареи нацистами, надев гражданскую одежду.

Как пишет немецкий журнал Der Spiegel, опубликовавший архивные находки, они дошли до озера, Джугашвили сказал солдату продолжать путь, а сам захотел остаться и передохнуть. По мнению журнала, это стремление остаться означает, что он сдался. Журнал также приводит немецкий отчет о допросе Джугашвили, во время которого он подвергал резкой критике Красную Армию, называя ее действия «глупыми и идиотскими». Он также позволял себе антисемитские высказывания».

Несколько слов о советской пропаганде во время войны и о том, как она преподносилась в фотографиях тех времён. Многие жители Российской Федерации продолжают в эту пропаганду верить и, пожалуй, будут в неё верить до «победного конца». Их переубедить или вразумить просто невозможно. Это у них уже вошло в гены «Хомо советикуса».

Начнём с «классики».

Это - знаменитый «фейк», который уже много раз разоблачён в Интернете. И в данном случае российский вариант Википедии просто врёт. К сожалению, она врёт не только на русском языке, но иногда и на английском тоже. Все леваки мира сего никогда не оставили бы подобную информационную организацию без своего особого внимания.

Поддельное фото состоит из двух разных частей склеенных вместе на общем фоне поля. Специалисты определили, что:

1. Помимо других неточностей, униформа солдата слева «не соответствует действительности». Солдаты Вермахта таких брюк не носили, а носили их красноармейцы. Верхняя часть униформы солдата не соответствует нижней.

2. Голова солдата непропорционально маленькая по сравнению с телом. Такого физически не бывает. Изображена одна фигура, склеенная из двух разных.

3. Солдат не туда стреляет. Пуля прошла бы мимо и налево от цели, – от головы женщины.

4. Общая картинка состоит из двух фотографий склеенных вместе. Фигуры с правой стороны не бросают тень на землю. Фигуры с правой её стороны, под солнцем - бросают.

Суммируя: ребята не плохо поработали. «Хотели как лучше, но получилось как всегда».

Но главное – чтобы солдат Вермахта убил бы женщину с ребёнком в открытом поле – крайне невероятно. Скорее всего, он попал бы под военный трибунал. Как мы указали во второй главе этого труда, у солдата Вермахта был код чести, который, в принципе он соблюдал, хотя, естественно, были исключения.

На оккупированных территориях СССР, действовало четыре-пять Эйнзацгруппен» Эс-Эс, до тысячи человек в каждой, общей сложности, около 3000 человек. Главная задача этих групп была борьба против партизан, коих по советским данным насчитывалось более 1 миллиона человек, а не против местного населения. В результате убийств евреев и «иудео-коммунистов» (как выражалось немецкое командование), а также из-за местных погромов, погибло большое количество людей. По некоторым данным советской пропаганды аж до двух миллионов. Это, конечно, авсурд. Это сколько понадобилось бы каждому одному из 3000 бойцов этих групп, перестрелять человек за два-три года?! Даже чекисты не смогли бы побить такие рекорды.

В США в середине 80-х годов вышла книга Вальтера Занинга об исчезновении европейского еврейства. “The Dissolution of Eastern European Jewry”.

Историк и публицист в Интернете немецко-российского происхождения, Генрих Дауб, по этому поводу отмечает;

«Автор писал эту книгу целенаправленно опираясь исключительно на еврейские же источники. Это работа социологическая и вы там увидите реальные цифры еврейских потерь. Сами еврейские источники говорят, что советские власти на местах сумели эвакуировать более 80% евреев с территории, которая попала под немецкую оккупацию. Видные представители еврейства писали за это Сталину благодарственные письма. Остальные, оставшиеся евреи, были в основном пожилые люди, не связанные родством с советскими и коммунистическими властями».

Сильно пострадала Польша. Там, после нападения Германии в 1939 году, действовало семь Эйнзацгрупп. Их жертвами, помимо евреев, были польская интеллигенция (вплоть до попытки его полного истребления), учителя, духовенство (в основном католическое), землевладельцы и аристократия. Цель – уничтожить идентичность нации.

Эйнзацгруппы под управлением Генриха Гиммлера и Рейнхардта Гейдриха представляли собой военные структуры на службы нацисткой партии и «идеологии». Этим они отличались от Вермахта.

Разница заключается в том, что генералы Вермахта неоднократно конфликтовали с политическим начальством в Берлине, с Гиммлером, Гейдрихом, и даже иногда с Гитлером. Генералы Красной Армии со Сталиным в Москве на сколько известно – никогда.

Британский историк Гордон Уильямсон, автор 20 книг, пишет:

«После победы над Польшей, оккупированные территории были поделены на контролируемые Вермахтом районы. Старшие армейские командиры в высшей степени презирали поведение гиммлеровских эскадронов смерти. Самой мрачной репутацией пользовалась эйнзацгруппа «фон Войрш», возглавляемая жестоким обергруппенфюрером СС Удо фон Войршем, который уже навел ужас на еврейское население Верхней Силезии. К концу сентября 1939 года Вермахт испытывал столь огромное негодование от зверских действий молодчиков фон Войрша, что командующий группы армий «Юг» генерал фон Рундштедт потребовал незамедлительного прекращения преследования евреев, настаивая на том, что Вермахт далее не потерпит присутствия эсэсовцев. Гитлер ответил на это ликвидацией военной администрации и учредил посты гаулейтеров для осуществления прямого нацистского правления в оккупированной им Польше <…>.

«Вермахт, тем не менее, все еще не признал своего поражения в противостоянии с эйнзацгруппами в Польше. Разгневанный генерал фон Рундштедт подал в отставку и был заменен генералом Иоганнесом фон Бласковитцем, человеком более жестоким и решительным. Стремительное расширение гиммлеровской программы истребления мирных жителей в конечном итоге вынудило к действиям и Бласковитца.

Он подготовил много рапортов о зверствах, творимых эйнзацгруппами, и отправил их Гитлеру, подчеркнув лишний раз отвращение армейцев к этим делам. Гитлера разгневало вмешательство Бласковитца в дела невоенного характера. Бласковитц не сдавался и по-прежнему представлял еще более критические рапорты. К февралю 1940 года дела приняли такой оборот, что Бласковитц стал открыто выражать в рапортах свое отвращение и даже ненависть — чувства, которые преобладали у военных по отношению к действиям эйнзацгрупп, заявляя, что каждый солдат «испытывал глубокое отвращение» к этим преступлениям».

Во время Второй Мировой Войны было около 20-и заговоров против Гитлера. Все они родились в недрах Вермахта. Ни один из них не увенчался успехом. Об одном из них – 20-го июля 1944 года, самом известном, мы поговорим в другом месте.

Вернёмся к теме фальсификации истории через «Фотошоп». Вот еще несколько ранних примеров этого жанра до того как он появился в электронном виде.

И ещё один пример. Тоже известный фейк. Хотя здесь речь идёт о другом «фронте». Тут советы пытаются изобразить зверства «бандеровцев». Такое абсолютно немыслимо. Опять, советы на свой аршин мерят.

На первой фотографии снизу "Японские интервенты сжигают китайские деревни (Район Шанхая, 1932 год)"

А на второй фотографии легким движением руки советского историка-пропагандиста японские интервенты превращаются в ... немецких фашистов и захватчиков!

“Эти чудовищные преступления немецко-фашистских карателей совершались по приказам Хойзингера. На снимках: ... фашистские поджигатели окружили и сжигают советскую деревню “.

Ниже, уже не советская подделка, а что было на самом деле. Сцены сняты в оккупированных немцами деревнях. Фото говорят сами за себя.

Немецкие солдаты выдают еду местным жителям. 15.08.1941 г. Это уже фотомонтажем никак не назовёшь.

Кстати, пару слов о легендарная героиня Зоя Космодемьянская, и на тему изнасилования женщин во время «Великой Отечественной». Сколько из них было изнасиловано (и убито) бойцами РККА никто не знает. Естественно, никто не ходил и не считал и не составлял списки. Но по очень грубым оценкам где-то от полутора миллиона до двух миллионов человек – только немок. «The exact number of German women and girls raped by Soviet troops during the war and occupation is uncertain, but western historians estimate their numbers are likely in the hundreds of thousands, and possibly as many as two million». «Точное количество немецких женщин и девушек, изнасилованных советскими войсками во время войны и оккупации неустановленно, но западные историки предполагают, что, по всей вероятности, их число составляет сотни тысяч, а может быть, достигает и два миллиона человек» - пишет Wikipedia. Как правило, Википедии можно верить, хотя бывают случаи, когда она не без греха.

А Зою Космодемьянскую немцы действительно повесили.
А что на эту тему пишет Владимир Солоухин в своём произведении «Последняя Ступень»?:

«Заговорили в какой-то связи о Зое Космодемьянской. О том, как поймали ее немцы. И как повесили на глазах у потрясенных и сочувствующих крестьян.

— Ваше поколение, Владимир Алексеевич, конечно, могло и не знать, но Зою Космодемьянскую поймали не немцы.
— Как же не немцы? А кто?
— Наши русские мужички.
— Не понимаю.
— Ты знаешь, что она делала в Петрищеве, какое у нее было задание?
— Ну, там... Конюшни немецкие какие-то поджигала.
— Вздор. Она поджигала обыкновенные крестьянские избы.
— Но это абсурд! Зачем?

— Для нарушения спокойствия в тылу у немцев, для создания беспорядка, недовольства и отчасти как наказание крестьянам за то, что мирно живут при немцах. А что же им было делать, если село захвачено? И вот представь себе: зима, мороз, а твою избу поджигает какая-то девчонка. Что ты с ней будешь делать? Мужики поймали поджигательницу и передали немцам. Немцы ее на глазах у всего села повесили. Разве ты не помнишь проскальзывающий мотив в этой истории: как Зоя лежит на лавке и просит пить, а старуха ей не дает. И тогда Зоя грозит старухе: "Погодите, придет Сталин, он вам покажет..."

— Что-то такое было, но ведь я специально не изучал.
— Так и было.
— Выходит, крестьяне были настроены к немцам лучше, чем к Зое?
— Естественно. Немцы освободили их от колхозов, от большевиков, от советской власти, от дикого многолетнего произвола и насилия.
— И за это творили буквальное насилие над русскими девушками и женщинами?
— Не понимаю.
— Как же? Даже песня была: "Над чистой и гордой любовью моей немецкие псы надругались".
— За всю войну, Владимир Алексеевич, — вновь становясь серьезным и с откуда-то появившимся металлом в голосе отчеканил Кирилл, — немцами не было произведено ни одного насилия над женщинами, ни одного факта на всех наших фронтах.
— Не может быть, чепуха!
— Действовал строжайший приказ Гитлера: за насилие смерть на месте, расстрел. Ты сам понимаешь, что означал для немцев приказ Гитлера и как он исполнялся. Кроме того — зачем? Для офицеров у них были публичные дома, а солдатам делали время от времени специальные уколы.
— А как же — столько писали... Немцы — насильники...
— Надо было писать, чтобы разжечь ненависть. Возьми газеты того времени, посмотри, что писалось, например, о взятии немцами Ялты. Ворвались, начали хватать людей, стрельба, крики, повальные аресты. А Вергасов (уж он ли не крымский партизан!) однажды, когда разговорились искренне, в минуту, когда несмотря ни на что понимается сладость правды, мне вдруг сказал:

— Знаешь, как была взята Ялта на самом деле? Около большого платана остановились три немецких танка. Из них выскочили танкисты и побежали к воде купаться. На заборах вскоре появились объявления, что вечером в городском саду под военный оркестр будут танцы. Все.

Но, конечно, если бы во время танцев какой-нибудь смертник вроде Зои Космодемьянской бросил бы в оркестр гранату, наверное, немцы начали бы репрессии, обыски, облавы».

……………………

Красная Армия воевала не только против немцев и их союзников, но и против повстанцев на территории самого СССР, в том числе «Лесных Братьев» в Прибалтике, и против Украинской Повстанческой Армии, т.е. «бандеровцев» на Украине. Так как постсовецкие СМИ очень любят термин «бандеровцы» и на каждом шагу им пользуются, следует уделить хоть несколько слов вопросу - а кто и кем, именно, был Степан Бандера?

Стенан Александрович Бандер родился в многодетной семье сельского священника 1 января 1909 года и всю жизнь остался глубоко верующим человеком.

Украинская Повстанческая армия (УПА) была сформирована в 1942-ом году. Формально деятельность штабов и подразделений была прекращена в сентябре 1949 года, хотя отдельные мелкие группы действовали против Красной Армии до начала 1956 года. Численность согласно разным украинским источникам, составляла от 25 до 100 тысяч человек в разные периоды. Повстанцы воевали «на двух фронтах» – как против гитлеровской Германии, так и против сталинского Советского Союза. Вернее, они воевали даже на трёх фронтах – и против польской Армии Краёвой. УПА имела широкую поддержку среди местного населения, и не только на Западе Украины, как пытается утверждать советская и постсоветская пропаганда, но и по всей стране. Последние очаги сопротивления были подавлены в «войне после войны» лишь в 1953-54 году.

Нацисты арестовали Бандеру в январе 1942 года и отправили его в концлагерь Заксенхаузен где он просидел до сентября 1944-го года. Большую часть его семьи ждала трагическая участь. Её репрессировали и коммунисты, и нацисты. Два брата – Василий и Александр погибли в немецких концлагерях (правда, от рук польских пленных, а не гестапо), брата Богдана расстреляли в Херсоне, а во Львове – брата жены. Тещу казнили, а НКВД расстреляли отца. Двух сестер Владимиру и Оксану вывезли в Сибирь.

После окончания войны, Степан Бандера поселился в Мюнхене, где жил с семьёй в очень стесненных обстоятельствах.

В феврале 1946 года, выступая от имени УССР на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, советский представитель потребовал от стран Запада выдачи многих украинских националистов, в первую очередь, Степана Бандеры, назвав его «преступником против человечества». Однако, на сей раз этот «номер» не прошёл. Ялтинский сговор о выдаче бывших советских граждан обратно в СССР к нему не относился. Бандера никогда советским гражданином не был.

15 октября 1959 года Бандера открыл ключом дверь в подъезде дома в Мюнхене где он жил, и вошёл внутрь. Здесь его ждал очередной киллер из Москвы, агент КГБ Богдан Сташинский, наблюдавший за будущей жертвой почти год с самого января того же года. Орудие убийства - пистолет-шприц с цианистым калием, который он спрятал в свёрнутой в трубку газете, и выстрелил Бандере в лицо, который скончался в больнице, не приходя в сознание. Потом Сташинский сам исчез и его след простыл до тех пор, пока в 1961 году он не перебежал в Западную Германию. Там он сразу же признался в убийстве. Он был осужден к 8 годам тюрьмы, из которых отсидел 6 лет, после чего был освобожден и попал под программу защиты свидетелей.

Как пишет Википедия: «… в Мюнхене состоялись похороны умершего. В день похорон как в церкви, так и на кладбище собралось много людей, включая делегации из разных уголков мира. В присутствии тысяч человек гроб с телом Бандеры опустили в могилу, засыпав сверху привезённой с Украины землёй и окропив водой из Чёрного моря. На могилу лидера ОУН было возложено 242 венка».

Как известно, зимой 2013/14 года, на Майданской площади в Киеве, происходили бурные демонстрации, в которых приняло участие около полмиллиона человек. При попытках властей разогнать демонстрантов погибло более 100 человек. Среди снайперов, стрелявших в толпу народа были спецназовцы из Российской Федерации. Правительство президента Виктора Януковича пало, и сам президент еле успел унести ноги и сбежать к своим спонсорам в Москву. Российские СМИ стали называть всех украинцев, которые им не были по вкусу, «бандеровцами», считая, что этот термин имеет отрицательные, а не положительные оттенки. Далее, прямая цитата из Википедии:

«20 января 2010 года, незадолго до окончания своего президентского срока, президент Украины Виктор Ющенко издал указ за номером № 46/2010, в соответствии с которым Степан Бандера посмертно удостаивался высшей степени отличия Украины — звания Героя Украины, с формулировкой «за несокрушимость духа в отстаивании национальной идеи, проявленные героизм и самопожертвование в борьбе за независимое Украинское государство». От себя Ющенко добавил, что, по его мнению, этого события долгие годы ждали миллионы украинцев. Публика в зале, перед которой глава государства объявил о принятом решении, встретила слова Ющенко овациями. Награду из рук президента получил внук Бандеры Степан».

Естественно, решение президента Украины вызвало озлобленную реакцию, если не бешенство, со стороны кремлёвских властей. Вице-спикер Совета Федерации Юрий Воробьёв назвал поступок Ющенко «стыдом и срамом» и добавил: «Если бы об этом узнали наши деды и отцы, то просто бы перевернулись от возмущения в своих могилах».

………………………

На Радио Свободе работали самые разнообразные люди. Большинство из них были из «новой» волны советской эмиграции – другие из «старой» белой. Среди представителей перовой волны встречались именитые аристократические фамилии, например – Серафим Милорадович, князь Юрий Авалов, княгиня Мария Багратион, барон фон Штахельберг и другие. Барону было под семьдесят и с новой молодой женой, у него подрастала новая молодая семья. Были два брата фон Шлиппе, которые вели довольно светский образ жизнь в Мюнхенском обществе.

Я был самым молодым. По возрасту мне был ближе всех князь Авалов, Потом мы работали в одном отделе – Новостей - и общались в свободное время. Он был гражданином Франции и до того как поступить на Радио Свободу прослужил два-три года в элитной части парашютистов “Les Paras” во французских воздушно-дессантных войсках в Северной Африке.

У почти всех были интересные жизни и судьбы, во многих случаях – трагические судьбы искалеченные войной и - Советским Союзом.

Среди представителей «первой волны» русской эмиграции – т.е. тех, кто покинул Родину после революции и гражданской войны, был полковник Константин Кромиади, царский офицер, который служил у генерала Власова начальником его канцелярии.

Я очень хорошо помню Константина Георгиевича. У него я узнал многое, что не каждому было дано знать, например, что вплоть до самых последних дней войны в канцелярию генерала Власова поступали тысячи - мешками – прошений от советских военнопленных вступить в Русскую Освободительную Армию. И это было когда бои шли уже на подступах к Берлину, и исход войны был уже абсолютно ясен всем.

Однажды, Константин Григорьевич подошёл ко мне и спросил – не желаю ли я присоединиться к группе наших сотрудников и других русских соотечественников, проживающих в Мюнхене, которые собираются поехать в австрийский городок Лиенц, где в мае 1945 года англичанами были массово выданы в советские руки несколько тысяч казаков, сражавшихся на стороне Германии. Там состоится панихида – говорил Константин Григорьевич - по усопшим в результате этого варварского обмана и предательства со стороны англичан. По каким-то причинам я отклонил приглашение. Не помню что. Может быть, приглашение на какой-то вечер, приём, или свидание с какой-то девушкой. Но тогда я был молоденьким и легкомысленным. А поездка в Лиенц осталась бы в памяти навсегда.

В 2011 в издательстве Вече вышли воспоминания Константина Кромияди под названием «За землю, за волю».

Краткая выдержка:

«Сталин должен был бояться народной мести больше, чем германского наступления. У него перед глазами пронеслись учиненные им страшные злодеяния над безвинными людьми, перед ним восстали многомиллионные его жертвы, и он не только понимал, но и знал и чувствовал, что народ его ненавидит, насколько человек способен ненавидеть. Он понимал, что вынужденный молчать народ вместе с ним остро ненавидит и коммунистическую партию со всеми ее атрибутами – эту чуму XX века, ибо между ним и партией – с одной стороны, и народом – с другой стоят страшные картины воцарения коммунизма в стране; десятки миллионов расстрелянных и замученных в тюрьмах и концлагерях ЧК, НКВД, поголовное истребление крестьянства и многие другие зверства, учиненные над невинными людьми. И он страшился, что в этот тяжелый и решительный момент над ним могут разразиться народный гнев и возмездие. Сталин очутился в положении волка на псарне. И он бросил казенную партийную фразеологию и заговорил языком, понятным и близким народу. Отсюда и возникла необходимость манипулировать именами героев дореволюционной России. Кстати, это двурушничество тогда привело коммунистов к парадоксу – с одной стороны – восхвалять и славить Суворова, а с другой – Пугачева, которого Суворов разбил и заполонил как мятежника. Короче говоря, со дня вторжения немцев в пределы Советского Союза советская пропаганда взяла на вооружение патриотические и национальные лозунги, которые до того рассматривались как архаизм и контрреволюция и жестоко преследовались (сколько народу было арестовано и расстреляно за буржуазный национализм?). Однако, когда этот первый шок прошел, партийная верхушка, чтобы в какой-то мере вернуть утерянные ею позиции, придумала лозунг в борьбе против немцев: «За Родину – за Сталина!» Умно, ничего не скажешь! Объединила необъединимое. Само собою разумеется, что за Родину сражаться будет каждый, а за спиной Родины устроился Сталин с уверенностью, что она и его вытянет, и вытащила».

Полковнику Константину Кромияди удалось избежать выдачи западными союзниками бывших советских граждан, оказавшихся за пределами СССР, и немалого числа белых эмигрантов (кем он был), в Советский Союз. Одна из самых позорных страниц этой операции под кодовым названием “Operation Keelhaul”, «Операция Килования», была написана, в маленьком городке в австрийских Альпах по названию Лиенц.

Пару слов об этой истории, долгое время запретная тема в СССР и о которой нынешние постсоветские власти очень неохотно говорят. Однако сегодня же в Википедии (опять Википедия! но тут она объективна и пишет правду) можно, например, прочитать:

«С семи часов утра 1-го июня казачьи семьи собрались на равнине за лагерной оградой вокруг полевого алтаря, где проводилось траурное богослужение. Когда настал момент причащения (причащали одновременно 18 священников), появились британские войска. Солдаты бросились на толпу; началась расправа: сопротивлявшихся казаков избивали и кололи штыками, пытаясь загнать в машины. Стреляя, действуя штыками, прикладами и дубинками, они разорвали заградительную цепь безоружных казачьих юнкеров. Избивая всех без разбора, бойцов и беженцев, стариков и женщин, втаптывая в зем­лю детей, они стали отделять от толпы отдельные группы людей хватать их и насильно бросать в поданные грузовики, откуда их в последствии бросали в советские железнодорожные вагоны.

Оставшимся в живых священникам и казакам удалось в нескольких местах прорвать цепи английских солдат и прорваться к мосту через реку Драва. Однако с противоположного берега реки англичане с пулеметов стали расстреливать безоружных людей, бегущих к мосту. От безысходности они пытались переплыть бурную реку, но удалось это лишь нескольким сотням казаков и казачек, которые попытались уйти в горы».

Массовая выдача обитателей Казачьего Стана продолжалась до середины июня 1945 г. К этому времени из окрестностей Лиенца в СССР было депортировано свыше 22,5 тыс. казаков и кавказцев, в том числе как минимум 3 тыс. старых эмигрантов. Более 4 тыс. человек бежало в леса и горы С другого берега реки Драу сразу после выдачи через мост, были слышны выстрелы. Еще до погружения на вагоны Чекисты пачкам расстреливали взятых уже ими в плен русских людей – мужчин, женщин и детей.

Массовая насильственная выдача казаков продолжалась не только по всей Австрии, но и в других странах Европы, к примеру, в Германии, Италии, Франции, Чехии, в лагерях Платлинг, Дахау, Кемптен. Впоследствии эти события, проживающий в Великобритании историк Николай Толстой, назвал «казачьей Голгофой».

В интернете появилась статья, помещенная Дмитрием Саввиным под названием «Помните Лиенц». Цитируем:

« На многомиллионный кровавый счет, начавшийся с подлого убийства Царской семьи, занесен и неизмеримый яд Ялты - бесконечных насильственных репатриаций.

Всеми способами, извращая пункты ялтинского соглашения, лукаво и хитро используя неосведомленность союзников, большевики подвели под кровавый итог этого счета бывших противников — участников Белого движения.

Враги эти были старые, почти три десятка лет преследуемые, необходимые для расплаты, ранее избежавшие рук «чрезвычаек». Враги же были матерые, непримиримые контрреволюционеры 1917–1922 годов. Белогвардейцы всех мастей, всех Белых армий. Тут были деникинцы, мамонтовцы, красновцы, шкуринцы, колчаковцы, гетмановцы, петлюровцы, махновцы, кутеповцы — все, прошедшие тяжелый путь эмиграционной жизни, через острова смерти Принцевы, Лемнос, Кипр. Все они прошли и пронесли с собой непримиримость. Испытавшие ласку и горечь приема радушных чужестранных государств, королевств, жару колониальных островов и холод северных доминионов. Все они прошли школу… суровой жизни в чужих странах, и все они любили свою родину, как ненавидели тех временных поработителей, с кем теперь, на пороге смерти, приходилось снова встречаться, но не в открытом бою, а беззащитными, преданными вопиющей несправедливостью Ялты…

Необходимо отметить, что после Лиенца в 1945 году, когда трагедия уже совершилась, продолжались выдачи из других лагерей и в других странах. Спустя два (!) года, в мае 1947-го, в Италии англичанами в Римини и американцами в Пизе в лагерях для бывших подсоветских граждан были проведены очередные «операции», сопровождавшиеся самоубийствами и расстрелами.

В Римини, при погрузке в эшелоны, отец и сын Быкадоровы пытались действовать вместе. Отец, спасая сына, бросился с борта машины на цепь английских солдат и, сбив с ног нескольких конвоиров, образовал, таким образом, брешь. Сын кинулся в эту брешь, но тут же был застрелен. Отца, находившегося без сознания, зашвырнули в вагон.

Старушка-мать выдаваемого И. Коробко, встретившая сына в Италии после долгих лет поисков во время войны, умоляла англичан позволить ей разделить его судьбу. Мать оторвали от сына навсегда…

На вокзале в Болонье старший русской лагерной группы П. Иванов, до конца веривший слову английских офицеров, понял, что их обманули. Он реагировал на это решительно и смело и, выбрав момент, призвал людей к восстанию. Безоружная масса смертников бросилась на охрану, разоружила часть солдат и офицеров и вступила в последний бой за свою жизнь. В схватке около ста русских погибло. Сам Иванов, видя безвыходность положения, покончил жизнь самоубийством, вскрыв себе вену, а затем горло консервной банкой.

Все это происходило ПОСЛЕ официального заявления представителя английской миссии, сделанного им в апреле 1947 года в Ватикане, что никто из Италии союзными властями выдан не будет.

Тысячи и тысячи русских людей отправлялись эшелонами «на родину». На границах союзнических зон английскую стражу сменяла советская».

Конец цитаты.

Всего английскими оккупационными властями, по данным немецкого историка Й. Хоффманна, из различных лагерей только в одной Австрии было выдано около 60 тыс. казаков-военнослужащих и гражданского населения. Нарушив все международные законы, пренебрегая постановлениями Гаагской конвенции 1899 и 1907 гг., Женевской конвенции 1929 г. и всеми принципами гуманности, англичане выдали на верную смерть не только тех казаков, что считались «советскими гражданами», но и большое количество белоэмигрантов, подданных Российской империи, имевших гражданство разных стран Европы.

В общей сложности, около полутора миллиона человек, если не больше, были насильственно репатриированы западными союзниками на восток, в СССР.

Насильственная репатриация военных проводилась даже за океаном. Один пример: Форт Дикс, штат Нью Джерзи, Соединенные Штаты Америки, где содержалось около 150 бывших красноармейцев. Когда 29 июня 1945 г. их загружали на пароход, они устроили бунт. Некоторые вскрывали себе вены, другие вступали в смертельный бой. При загрузке их смирили при помощи слезоточивого газа и химического яда.

Как известно «Военная Коллегия Верховного Суда СССР, согласно сообщению, опубликованному в газете «Известия», «... приговорила обвиняемых Власова, Малышкина, Жиленкова, Трухина, Закутного, Благовещенского, Меандрова, Мальцева, Буняченко, Зверева, Корбукова и Шатова к смертной казни через повешение. Приговор приведён в исполнение». К этому списку надо добавить и генерала фон Панвица.

В Интернете на портале «Белая Гвардия» по случаю 71-ой годовщины писалось:

«Судилище проводилось в закрытом заседании, без присутствия прокурора и без участия защитников, представляющих интересы генералов. Они были осуждены за некую "измену родине".

Как писал Солженицын – «в 1941 году эти люди знали то, чего ещё не знал весь мир, что на всей планете и во всей истории не было режима более злого, кровавого и вместе с тем более лукавого – изворотливого, чем большевистский»

Примером верности воинскому долгу и боевому товариществу, является добровольная сдача в плен последнего походного казачьего атамана, немца по происхождению, Гельмута Фон Панвица, который хотел разделить судьбу своих соратников, невзирая на то, что он формально был освобождён. Вместе с ним его примеру последовали и другие немецкие офицеры кавалерии, которые считали своим долгом быть со своими товарищами до конца».

Так как будущая Россия, если она будет, должна знать своих героев, хочу обратить Ваш внимание на краткую статью о Гельмуте фон Панвице, автором которой, является человек, выросший в СССР и РФ, Денис Романов. Она заканчивается следующими словами:

«Память убиенного героя жива в сердцах потомков, в 1996-м году он был реабилитирован, но затем наследники сатанинского СССР добились отмены реабилитации, но как можно отменить честное имя великого человека? Никак!

В 1998 году в Москве, в подворье храма Всех Святых на Соколе была установлена плита памяти генерала Паннвица и его соратников, надпись на ней гласила: "Воинам русского общевоинского союза, русского корпуса, казачьего стана, казакам 15 кавалерийского корпуса, павшим за веру и отечество". Однако 8-го мая 2007-го года она была разбита неизвестными ублюдками и оставалась в таком виде до 2014 года, после чего была заменена на плиту с надписью "Казакам, павшим за Веру, Царя и Отечество".

Тем не менее, память Гельмута фон Паннвица жива, ему посвящают статьи, книги и песни, он является подлинным героем для казачьего народа и всех людей, кто ищет правду и не верит большевицкой пропаганде.

Царствие небесное немецкому рыцарю чести и казачьему вождю Гельмуту фон Паннвицу!»

В своей книге «Духовный путь генерала Власова» протоирей Александр Кисилёв пишет следующее:

«По слухам, доблестных сынов России вешали особым способом – на крюк под ребро, как в мясных вешают туши животных. … Погибли руководители и тысячи безвестных участников Освободительного Движения, а вместе с ними и миллионы тех, кто только дышал с ними одним воздухом, невольно попав в Германию, кто даже не рискнул обнаружить свои затаённые мечты о свободной и вольной России».

Протоирей Кисилёв осторожно, ничего не утверждая, пишет; «По слухам, доблестных сынов России вешали особым способом – на крюк под ребро, как в мясных вешают туши животных...» Это научно не доказано. Есть снимки, на которых видно, что жертвы повешены во дворе Бутырской трюмы «традиционным» способом – за шею. Но чекисты могли бы инсценировать всё, что угодно.

Пока не будут рассекречены все архивы ЧК-НКВД-КГБ, мы правду не узнаем. А раньше 2045 это не произойдёт. А к тому времени архивы, бросающие свет на эту тёмную тему, наследникам чекистов тоже не трудно будет уничтожить.

Внучатому племяннику генерала Краснова — Николаю Краснову удалось вернуться на Запад в эмиграцию и рассказать обо всём пережитом в книге "Незабываемое". В частности, мы читаем о последнем напутствии из чекистских застенков генерала Петра Николаевича Краснова:

.

«Если выживешь, исполни мое завещание: опиши все, что будешь переживать, что увидишь, услышишь, с кем встретишься. Опиши, как было. Не украшай плохое. Не сгущай красок. Не ври! Пиши только правду. Даже если она будет колоть кому-то глаза. ГОРЬКАЯ ПРАВДА, ВСЕГДА ДОРОЖЕ СЛАДКОЙ ЛЖИ.

Достаточно было самовосхваления и самообмана, самоутешения, которыми все время болела наша эмиграция… Мы всегда переоценивали свои силы и недооценивали врага. Если было бы наоборот – не так бы теперь кончали жизнь. Шапками коммунистов не закидаешь…. Для борьбы с ними нужны другие средства, а не только слова, посыпанные пеплом наших глав… Что бы ни случилось, не смей ненавидеть Россию. Не она, не русский народ – виновники всеобщих страданий. Не в нем, не в народе лежит причина всех несчастий. Измена была. Крамола была. Недостаточно любили свою Родину те, кто первыми должны были ее любить и защищать…

Россия была и будет. Можно уничтожить миллионы людей, но им на смену народятся новые. Народ не вымрет. Все переменится, когда придут сроки. Воскресение России будет совершаться постепенно. Не сразу. Такое громадное тело не может выздороветь сразу. А теперь давай прощаться, внук. Жаль мне, что нечем тебя благословить. Ни креста, ни иконки. Все забрали. Дай я тебя перекрещу во Имя Господня. Да сохранит он тебя. Прощай, Колюнок!.. Не поминай лихом! Береги имя Краснова! Не давай его в обиду. Имя это небольшое, небогатое, но ко многому обязывающее. Прощай!»

Так закрылась еще одна страшная страница в истории Советского Союза.

………………

Хотелось бы рассказать о многих из моих коллег на Радио Свободе. Но для этого нужна целая книга. Однако, несколько слов о двух-трех из них всё-таки надо сказать.

Первый - Игорь фон Глазенап, представитель древнего лифляндского рода, который дал потом России несколько славных генералов. Игорю Олеговичу было тогда лет сорок с лишним – примерно вдвое чем мне. Несмотря на разницу в возрасте мы сразу нашли общий язык и общие интересы. Выглядел он очень хорошо – породистое лицо (так и напрашивался монокль) и был он всегда элегантно одет. Трудно было себе представить, что он был бывшим советским гражданином. Оказывается, коммунисты не всех подобных ему успели перебить. Вырос он в Ленинграде, но в результате коммунистических «чисток» от нежелательного генотипа фон Глазенап потерял обоих родителей.

Вырос Игорь как сирота, но получил какое-то техническое обучение и благодаря своим способностям, потом работал инженером или чертёжником в горной промышленной отрасли. Жил он в комнатушке в коммуналке. Его соседке захотелось расширить свою жилплощадь, и она написала на него донос. Так тогда было принято. Поводом, предлогом или подлогом для доноса был тот факт, что молодой человек по ночам изучал иностранные языки, в данном случае - немецкий. И действительно чекисты нашли у него учебник, его забрали и «посадили» на несколько лет куда-то в Сибирь.

Началась «Великая Отечественная война». И тут опыт, и навыки Глазенапа оказались востребованы в деле рытья траншей и строительства укреплений. Через некоторое время он оказался на фронте в рядах строительного инженерного батальона. С первого же дня он искал возможность перейти на сторону немцев. Однажды, он нашел её ночью, но во время перехода он был ранен в ногу осколком мины. Немцы его подобрали и отнесли в лазарет. Далее, немецкий язык ему очень пригодился. К тому же, приставка «фон» к фамилии ему очень помогла. “Einer von unseren” - «Один из наших».

«To cut a long story short” как говорится по-английски (Чтобы не слишком долго растягивать историю) Игорь фон Глазенап через некоторое время оказался в штабе начальника германской разведки на восточном фронте генерала Рейнхарда Гелена. При капитуляции Германии в самые последние дни, рассказывал мне Игорь, он был свидетелем операции в горах баварских и австрийских Альп, где закапывались в землю архивы и документы военной разведки Вермахта на Восточном Фронте. В горах вокруг Берхтесгадена в Баварии Игорю самому довелось участвовать в этом деле.

После окончания войны американцы собирались судить Гелена в Нюрнберге как военного преступника, но никаких конкретных доказательств каких-либо преступлений не могли найти. К тому же, Гелен, хотя и в плену, поставил американцам ультиматум: в таком случае все данные, которые у него были закопаны о планах Советского Союза после завоевания Германии двигаться дальше через Германию и Францию до побережья Атлантического океана и до Пиренеев в Испании – они от него не получат. Никогда.

Американцы поняли и Гелен, вместе с разработчиком дальнобойных ракет типа Фау-1 и Фау-2 Вернер фон Браун был приглашены в Америку. Фон Браун, как известно, стал отцом американской космической программы, а Гелен, через некоторое время вернулся на родину и стал главой новой послевоенной германской разведки, которая получила название «Бундеснахрихтендинст».

Хотя, как сказано, Игорь был уже человеком не первой юности, он любил общаться со мной и бывать в моей компании молодых людей. По внешности он выглядел хорошо и со вкусом одевался. Понятно, он пытался наверстать свою потерянную молодость и то, что в его советской жизни было недоступно – вечеринки, кафе и рестораны, иногда элегантные приёмы – красивые девушки – и всё в абсолютно свободной и даже весёлой атмосфере столицы Баварии.

……………………..

Вторым из моих ближайших сотрудников и друзей на Радио Свободе в Мюнхене оказался никто иной, как агент КГБ, подосланный, чтобы работать и шпионить на Радио Свободе в пользу Советского Союза. Конечно, об этом я тогда ничего не знал. Вот такая у нас была компания. И все мы мирно общались в течение нескольких лет.

Фон Глазенап и Олег Туманов представляли собой абсолютные противоположности. Но если подумать - они оба по своему и по разному были искренними патриотами России. О прежней деятельности фон Глазенапа я знал. Он сам мне всё рассказал. О тайной деятельности Туманова я узнал лишь несколько лет спустя из газет, когда жил уже в Америке и на Радио Свобода уже давно не работал. В репортажах сообщалось о том, как, некий Олег Туманов, бывший советский гражданин, начальник отдела новостей на Радио Свободе сбежал из Мюнхена обратно в Москву. Подробности я узнал потом, когда сам жил в Москве.

Забегаю немножко вперёд. Это было в начале «лихих» 1990-ых годов.

Однажды, моя будущая жена Екатерина, вернулась домой, как всегда, вечером после рабочего дня. На лице была какая-то странная улыбка. В её руках - свернутая газета.

- Смотри, вот что о тебе тут пишут.

В руках она держала последний номер газеты «Совершенно Секретно».

В довольно обширной статье Олег Туманов, бывший главный редактор Русской службы Радио Свобода, агент КГБ, приводил выдержки из своей книги под названием «Признания агента КГБ», только что вышедшей из печати. Он вспоминал, как КГБ инсценировал его «побег» на Запад – как он спрыгнул ночью с борта советского военного корабля у берегов Африки, и вплавь добрался до берега.

«В сентябре эсминец бросит якорь напротив Дар Эль-Салума. Там покинешь корабль, прорвешься в Ливию и попросишь политическое убежище у англичан или американцев. Скажешь, что всегда мечтал о свободе и жизни на Западе. Ругай советскую власть. Будут проверять ни месяц, вплоть до бабушек и дедушек и последних подруг. Успех твоего предприятия в твоей откровенности» - вспоминает Туманов о напутствии, полученном на Лубянке».

И действительно, американцы долго его допрашивали в Турции, долго проверяли, и, в конце концов, убедились в том, что Туманов - самый настоящий перебежчик. Итак, в один прекрасный день, к моему столу (я тогда уже служил в отделе новостей) подходит один из моих ближайших сотрудников, Александр Перуанский, и представляет мне незнакомого молодого человека.

Туманов пишет:

«После практики, меня познакомили с отделом новостей Русской службы, под руководством прежнего секретаря Ивана Бунина в Париже, Александром Бахраком. Его заместитель Александр Перуанский, поручил меня Князю Волконскому, оказавшемуся отличным парнем. От блестящего прошлого князь наследовал только титул. Я дружил с ним до его ухода с радиостанции в 1973 году».

Всё правильно!

Не вникая в его запутанную, и я бы даже сказал трагическую личную жизнь, по большему счету Олег в своих воспоминаниях пишет правду. Но сразу мне бросились в глаза немало «неточностей» и «сгущенных красок» и создалось впечатление, что книга была написана далеко не только его рукой. В английском языке есть такое понятие: “Ghost Writer” - «Писатель-призрак» т.е. какой-то человек, фантом, кто пишет за тебя, за твоей спиной. Думаю, что некоторые глупости в своих «Признаниях» сам Олег Туманов никогда не мог бы написать. А под диктовку его начальства – мог бы. Или должен был.

Надо помнить, что события, о которых идет речь, происходили в самом разгаре «Холодной войны». С точки зрения КГБ на Лубянке, его злейшими врагами были их коллеги по профессии по другой стороне баррикад и океана – американское ЦРУ. Похоже, что главная идея воспоминаний Олега Туманова под названием «Признания агента КГБ» заключалась в том, чтобы доказать, что Радио Свобода была в первую очередь военнизированным, сверхсекретным подразделением ЦРУ, работающим на американскую военную разведку а также осиным гнездом для шпионажа против Советского Союза и его союзников. Ну и между делом Радио Свобода была и радиостанцией. Тот факт, что, занимая разные должности на Радио Свободе, работало немало сотрудников ЦРУ, было всем известно, и никто это особенно не скрывал. Однако на самом деле всё было далеко «не так просто» как мне говорил в своё время отец.

Желание сгустить краски в коллективном труде, под которым подписался Олег Туманов, привело к немало «неточностям».

Приведу – просто ради исторического интереса - пару простых примеров.

«Записи поступали из Лампертсхайма, где стояли радиоантенны РС и станция радиоперехвата. В отделе их редактировали и проводили первый анализ и обработку информации о советской группировке войск, расположенных непосредственно у границы дислокации войск НАТО. Учитывая, что некоторые советские офицеры, не всегда соблюдали конспирацию, американская разведка готовила личные досье на них. Об этом я подробно доложил Центру. Русские сменили частоту переговоров, и ограничили продолжительность, заговорив шифрами. Отдел «Х» перевели на территорию американской контрразведки в казарме «МакГроу».

Не знаю, что именно Туманов «подробно доложил центру». Знаю, что радиоантенны и станция перехвата находились в Мюнхене, а не в Лампертсгейме. Если взглянуть на фотографию здания радиостанции вы увидите целый лес антенн на крыше башни справа. Это они же радиоперехватчики. А отдел Мониторинга, в котором я работал, и где все передачи записывались на ленту и потом анализировались, находился на верхнем этаже сразу под той же крышей. Логично. Расстояние – высота потолка, скажем два с небольшим метра, а не несколько сот километров от Мюнхена до Лампертсгейма на Рейне под Кобленцем. Там действительно стояли антенны, но это были передатчики «тактического» назначения, то есть их радиус действия покрывал европейскую часть территории Советского Союза. А передатчики «стратегического» назначения, и более мощные, покрывающие ВСЮ территорию СССР, стояли на берегу Средиземного моря, в Палс, на Коста Брава, в Испании. Мне довелось там побывать. Радиосигнал из высоких башен направлялся, прямо на поверхность моря. Оттуда, он, рикошетом, улетал в ионосферу, а уже оттуда, как отражение в зеркале, обратно на территорию Советского Союза.

Но это всё технические детали.

Если и был Отдел «Х» на Радио Свободе, то он был действительно сверх-сверх секретен, о котором никто из рядовых сотрудников, по крайней мере, среди моих знакомых, ничего не знал и не слыхал.

Чтобы бороться с Радио Свободой, Би-Би-Си, Голосом Америки, Немецкой Волной, и другими «вражескими голосами», включая крошечного Радио Ватикан, которое передавало лишь 90 минут в день на русском языке, советским властям пришлось построить сотни, если не тысячи мощных «глушилок» по всей необъятной стране СССР. Неизвестно сколько бюджетных денег государства ушло на подавление «вражеских голосов». Но суммы – огромные, лишь для того чтобы не дай Бог! советские «граждане» узнали бы о том, что происходит во внешнем и даже в своём собственном мире. Мы называли глушение: «Джаз КГБ».

А скольким миллионам людей за эти деньги можно было бы повысить зарплату, увеличить пенсию, построить квартиры, клиники, школы, детские сады, дороги?

В воспоминаниях Туманова мы читаем: «Первый месяц в Мюнхене я провел у Макса Ралиса в Отделе прослушивания, охраняемом морской пехотой, с собственным бюджетом и прямым подчинением ЦРУ».

Автор (авторы) опять путает. Отдел прослушивания (т.е. мониторинга, в котором я вначале работал) никакого отношения к отделу «Audience Research» - «Исследования аудитории», которым возглавлял Макс Рейлис (Max Raelis) не имел, и никаких американских морских пехотинцев за десять лет моей службы я и близко к Радио Свободе никогда и нигде не видал. Охрана на Радио Свобода естественно существовала. Она состояла в том, что, за широкой витриной в большом холле на первом этаже сидело два-три человека (а не за маленьким окошком как в блиндаже во время осады как принято по сей день в России). В основном эти «охранники» были старички (среди них были и инвалиды) – ветераны разных войн разных армий, и студенты, подработавшие деньги на свою учёбу в свободное время.

Приведем фрагменты письма, отправленного родителям 12 марта 1969 года Олегом Тумановым, проживающим в то время в "Арабеллахаузе" по улице Arabellastrasse 5. В этом доме я тоже в одно время проживал. (О.Туманов назвал в своей книге воспоминаний другой номер дома - "13"):

«...Папа, твои слова, чтобы я вернулся с повинной, немного меня удивили. О каком признании вины ты говоришь? Неужели думаешь, что я действовал необдуманно, совершая такой важный шаг? Нет, в этот момент я думал обо всем и о вас тоже. Мне было понятно, что возможно мы больше никогда не увидимся и что я не смогу быть вам поддержкой в старости. Я знал это, и все равно совершил этот бесповоротный шаг. Я всегда мечтал о большом мире – о чужих странах, людях, встречах и путешествиях, которые мне не могла предоставить моя родина. Поэтому мне пришлось самому об этом позаботиться. И у меня это вышло. За три года я объехал пол Европы, Африку, Англию и США. Я осуществил другую свою мечту. Сегодня я журналист, работаю на радио, кино и телевидении. В ближайшее время в Швеции будет отснят фильм по моему сценарию. Мои передачи читают и слушают тысячи, если не миллионы людей. Не стоило ли ради этого пойти на такой шаг?

Вы всегда говорили, что я должен учиться, дабы не работать за мизерную сотню. Я учился, — говорю на трех языках, работаю, и зарабатываю не 100, а 2000 рублей в месяц. Мой брат, который учился многолетиями, до сих пор не может позволить себе машину и стоит в очереди за двухкомнатной квартирой для своей трехглавой семьи. Я приобретаю каждый год машину последней модели. Сейчас у меня спортивный «Мустанг» и трехкомнатная квартира на себя одного.

В следующее воскресенье я еду в отпуск кататься на лыжах, причем выбираю между Швейцарией, Австрией и Францией. Мои друзья в Советском Союзе в лучшем случае могут поехать на Карпаты или Закавказье. Вы почувствовали разницу! Мне не хочется во всем хвалить Запад. Здесь тоже есть немало плохого, но я нашел, то, что искал. Поэтому о возвращении не может быть речи. Я вернусь только уверенный, что смогу опять приехать на Запад, и мне обеспечат такую же свободу, какая у меня сейчас есть здесь. И этого не изменить».

В СМИ появилось такое сообщение;

«... Прошло двадцать лет со дня появления в Мюнхене Олега Туманова. Осенью 1985-го года он потерял место главного редактора Русской службы «Радио Свобода». 23 февраля 1986 года он вдруг бесследно исчез из Мюнхена и потом неожиданно объявился в Москве. Покинуть Мюнхен, оставить в немецком городе жену и дочь Олегу Туманов пришлось из-за проступка своего куратора, офицера советской разведки 5-го Управления КГБ 50-летнего Виктора Гундарева. Весной 1986 года В. Гундарев неожиданно заявил в Греции о своем решении не возвращаться в СССР. По его наводке в Лондоне уже арестовали отставного офицера ВМС США Джона Ботвелла. Резидентура КГБ в Восточном Берлине заставила Олега Туманова срочно вернуться в Москву».

Бедный Олег. Мне его жалко. Симпатичный был человек. Пал жертвой Холодной Войны. Эпиграф он написал себе сам.

«Я был движим юношеской тягой к приключениям и обыкновенным расчетом. Любовь к приключениям была моим вторым я. Жить рискованно разведчиком-нелегалом на Западе, соответствовало желанию вырваться из монотонной советской жизни, посмотреть мир и узнать что-то новое. Игра стоила свечи».

А мой эпиграф следующий: Своим умом, знанием дела, своей работоспособностью, в течение нескольких лет, Олег Туманов принёс большую и действительную пользу Радио Свободе. А вреда – никакого.

Спасибо, вам, ребята на Лубянке!

В бытовой жизни Германии, в основном, среди мужского населения есть такая традиция или обычай: это - Stamtisch – Штамтиш. Перевести это слово на другой язык - довольно сложно. Штамтиш – это стол в ресторане, кафе или в пивной за которым встречается компании постоянных посетителей данного заведения, которых объединяют общие интересы и где можно поговорить о том и сём. И заодно приятно провести время.

На Радио Свобода было нечто наподобие этого. В здании существовала столовая, которой управлял местный немец. Мы туда ходили на обед или попить чай или кофе во время перерыва. Там была возможность пообщаться с сотрудниками из других отделов. Как везде люди с одинаковыми интересами привлекают к себе им подобных. “Birds of a feather flock together” – если перевести дословно - «Птицы похожей породы собираются в одной стае» - говорится в английской поговорке. Я попал в компанию людей, которые часто сидели вместе. Это были разные люди с разными взглядами и разных возрастов. Однако всех интересовали текущие события в мире, политическая обстановка и история. Среди них были представители «старой» белой эмиграции и «новой» советской и иногда даже «иностранцы». Например, из старой эмиграции были белоэмигранты князь Юрий Авалов, Дмитрий Нестеров и седой старик, профессор Львов из Казанского университета. Из новой эмиграции - вышеупомянутые фон Глазенап и тот же Олег Туманов. Из иностранцев - американец Ральф Дженсен - продюсер в отделе новостей. Присоединялись к нам иногда и другие.

Естественно одна из главных тем была Вторая Мировая Война, которая всех по разному затронула. Из этого вытекал вопрос: что лучше было бы для России – победа немцев или победа советов? Победа Гитлера или победа Сталина? Вопрос очень сложный и нам смертным очень трудно судить. Есть «про» и есть «контра» с обеих сторон. «Не суди, да не судим будешь».

Раньше такой вопрос в истории России вообще возникал. При нападении Наполеона на Россию в 1812 году такой вопрос – Наполеон или Александр I? – не возникал и был бы просто абсурдным. Это свидетельствует о том – до какого отчаяния большевики довели людей в своей стране.

Как бы то ни было, вопрос обсуждался за нашим столом вполне спокойно, без излишних эмоции, и с уважением к мнению оппонента. Я, будучи самым молодым и неопытным, слушал и молчал. Туманов, хотя и задавал много вопросов, своё мнение особенно не выражал. (Никто еще не знал тогда о его затаённой роли). Главным теоретиком, поддерживающим идею, что для России было бы лучше, если победили бы не советы, а немцы, был, качая своей седой бородой, профессор Львов, который при сравнениях нацизма с большевизмом говаривал: «Теория – это одно, практика - другое». Ну, естественно, у фон Глазенапа не было никаких сомнений по этому поводу, и, как не странно, американец Ральф Дженсен поддерживал такое мнение.

Конечно, были люди, считавшие, что даже поднимать такую тему это уже было кощунством. Среди них, например, был бывший советский офицер-танкист, редактор в отделе Новостей, Леонид Корнейчук, перебежавший на сторону американцев в Берлине уже после окончания войны. Немцев он очень недолюбливал и в глубине души он оставался советским патриотом. В Отделе новостей наши столы стояли рядом. Мы очень тесно сотрудничали, и с точки зрения человеческих отношений у нас не было никаких проблем.

Леонид Корнейчук принадлежал к так называемой «Второй волне» эмиграции из бывшей России, то есть, к тем гражданам Советского Союза, которым удалось бежать на Запад во время и сразу после Второй мировой войны. Таких было, в общей сложности, более 700 тысяч человек. Уже под конец войны, после того как РККА перешла границу СССР и шла победоносным шагом уже по Европе, и исход войны был предрешён, из неё дезертировали более полумиллиона человек. По данным архива Минобороны РФ, за все годы войны 1 млн. 700 тысяч солдат и офицеров РККА сбежали из своих частей. Они просто не желали воевать, то есть, они не были взяты в плен, а именно сбежали.

По данным архива Вермахта, последним перебежчиком был советский лётчик, который перелетел на своём самолёте на территорию, еще контролируемую немцами, во время битвы за Берлин.

Побег и дезертирство и своей воинской части были смертельно опасны. Тем не менее, даже после победы, количество дезертиров не уменьшилось, а наоборот, увеличилось.

1 июля 1945 года, то есть, примерно два месяца после окончания войны, в отчётах НКВД числилось 212 тысяч 400 бойцов и офицеров «не разыскано отставших от эшелонов, дезертиров».

Большинству из них ждала не сладкая судьба. Спрятаться на территории побеждённой Германии советскому солдату было не так легко. Сдаться западным союзникам обозначало быть выданным по условиям договора «Большой Тройки» в Ялте, в объятия НКВД и СМЕРШ и потом, если остался жив – в дальний путь на восток. Только немногим удалось это избежать.

Тога я обо всех этих фактах ничего не знал, и не знал, как Леониду Корнейчуку очень повезло, что в число выданных он не попал. А сам он был довольно скрытым человеком и о себе, и о войне, не особенно любил рассказывать.

Имеют право существовать разные мнения о Второй мировой войне, особенно те мнения, которые систематически заглушаются, как на западе, так и на востоке. Мнение всех коммунистов и представителей сегодняшней власти в РФ всем известно. Однако в качестве противоположного примера привожу отрывок из лекции-беседы «О Великой Отечественной войне и праздновании Дня Победы» известного русского историка, православного просветителя, искусствоведа Владимира Махнача. (Москва, Новоспасский монастырь. 2008 г.).

«Германский нацизм был плох, безусловно. Но он был, конечно, гораздо лучше большевицкого режима. На этот вопрос мне пришлось отвечать в очень символическом месте — в Калининграде, то есть в Кенигсберге, кажется, в 1995 или 1996 году, в местном институте совершенствования учителей школ. Одна старушенция, преподаватель тех курсов, прислала мне вопрос: «Как вы можете преподавать в православном университете, если вы антикоммунист, а первым коммунистом, как общеизвестно, был Иисус Христос?» Ну, на этот вопрос ответить просто. Я всегда отвечаю на вопрос. Но я понял, что ответить просто хоть и можно, но недостаточно. Я антикоммунист, потому что я историк и знаю, что коммунисты создали, причем в нашей стране, самый страшный режим, который был в мировой истории. И я вам сейчас докажу.

Я не буду сравнивать коммунистический режим с царским в России или с капиталистическим в США, я возьму по максимуму: я буду сравнивать с гитлеровской Германией. В Германии был скверный режим, очень жестокий, ошибочный. Так вот, смотрите. У них был тоталитарный режим, и у нас. У них было гестапо (тайная полиция), и у нас был НКВД. В гестапо пытали, и в НКВД пытали. Но вот тут сходство заканчивается. Дальше начинаются различия. Если вам не повезло, и вы попали в гестапо, то из вас выбивали явки, связников, коды, пароли, то есть, из вас выпытывали ПРАВДУ. А если вы попадали в НКВД, то из вас выбивали признание в том, что вы румынский или японский шпион. То есть, из вас выбивали ЛОЖЬ: «Подпиши то, что я тебе приказываю!» Так какой режим страшнее?»

Первое подпольное издание книги Владимира Солоухина «Последняя ступень» появилось во времена «застоя» в 1976 году. О своей книге автор вспоминает:

«Передиктовал рукопись машинистке, размножил до шести-семи экземпляров. Хранились: два экземпляра в Москве в надежных, домах и семьях, один экземпляр в Париже, один в Сан-Франциско, один во Франкфурте-на-Майне, но везде с твердым уговором: без моего ведома из рук не выпускать». Прошли годы перед тем, как книга, по настоящему, увидела свет. Теперь её можно свободно скачать и прочитать в Интернете. Приводим такой диалог:

— А если бы немцы завоевали нашу страну, что бы они с ней сделали?

— Они бы, вероятно, восстановили династию. Посадили бы на трон наследника, который живет сейчас в Испании, потомка Дома Романовых. Конечно, он был бы зависим от Берлина в какой-то степени. Может быть, на первых порах и в большой степени. Ну, как теперь зависят от Москвы Живков и Герек, Гусак и Кадар. Как зависел в какой-то степени от Берлина венгерский Хорти, румынский Антонеску, норвежский Квислинг, французский Петен.

— Но послушай... Как можно в таком тоне говорить о Гитлере? Ведь гестапо, СС...

— У каждого государства есть полиция, и поверь мне, это не санатории. Ты думаешь, если можно было бы измерить какой-нибудь мерой всю жестокость, которая была проявлена гестапо, и всю жестокость, которая была проявлена ЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, да, пожалуй, только одной ЧК, и потом сопоставить эти две цифры, как ты думаешь, какая цифра бы перевесила? Кроме того, мы сидим сейчас, разговариваем, Гитлера уже нет и гестапо нет, но все равно в эти минуты во многих точках земного шара пытают и мучают людей. Только мы не слышим их криков и не чувствуем их страданий. Молчит о них и всемирная массовая информация. О гитлеровском гестапо она кричала. Вот мы и наслышаны теперь и вздрагиваем при этом слове».

И действительно, преступления нацистов осуждены мировым сообществом, преступления большевиков остаются безнаказанными, их пособники скрывают архивы, а последователи ставят памятники палачам. По результатам опроса общественного мнения, проведенном в 2019 году Левада-Центр, 52% населения Российской Федерации относятся «положительно» к исторической фигуре Сталина. Это свидетельствует о деградации населения в целом, чего и хотели добиться путём селективного геноцида враги русского народа.

Маленькое примечание: вы заметили как многим, особенно коммунистам и другим левакам, очень нравится приставка «Как известно…» или «Как общеизвестно…»? Это говорится тогда, когда никаких доказательств нет, и когда, наоборот, совсем никому неизвестно, а применяются шаблоны, покрывающие общепринятую ложь. Как в данном случае: «…а первым коммунистом, как общеизвестно, был Иисус Христос?».

Неужели?

Понятно, что мысль, что для русского народа в целом история повернулась бы более благосклонно, если бы победила бы всё-таки Германия, очень неприятна для многих, особенно для тех русских, у кого предки погибли на фронте во время войны. Погибли зря? А таких много миллионов. Но погибли они не только по вине Гитлера, но и одинаково, по вине Сталина, Жукова и других, кто с жертвами не считался. «Бабы еще нарожают». Думаю, что победа немцев в этой проклятой войне спасла бы жизнь очень многим русским. Одно можно с точностью сказать - не было бы нашествия Красной Армии на страны Восточной и Центральной Европы и не было бы огромного горя, которое это нашествие им принесло.

«На всей планете и во всей истории не было режима более злого, кровавого и вместе с тем более лукаво-изворотливого, чем большевицкий, самоназвавшийся «советским». Ни по числу замученных, ни по вкоренчивости на долготу лет, ни по дальности замысла, ни сквозной унифицированной тоталитарностью не может сравниться с ним никакой другой земной режим, ни даже ученический гитлеровский».

Александр Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ».

В своей книге «Потерянное поколение», Вера Пирожкова, выражает мысль, заслуживающую уважение:

« В общей сложности, с отступавшей на запад немецкой армией ушло приблизительно 2 миллиона русских, и это был совершенно исключительный феномен – население уходило с армией противника, больше боясь «своих» властей. Все это потом замалчивалось, размывалось, скрывалось не только советской пропагандой, но и союзниками, выдававшими беженцев после войны в Советский Союз насильно. Так же и немецкие источники замалчивают этот факт, поскольку общая установка такова, что зверства и насилия совершал только национал-социалистский режим и никто более. Правды о Второй мировой войне не написал еще никто, и она вряд ли когда-нибудь выйдет на свет Божий…»

Красная Армия во время Второй Мировой Войны воевала на только против внешнего врага – гитлеровской Германии – но и против своего собственного народа. Привожу один пример из многих:

На германские позиции в районе Луцка прибыли трое крестьян, бежавших из села Варковичи (восточнее Дубно): Василий и Николай Понамаренко 54 и 48 лет и Александр Кошевой 68 лет.

Они рассказали, что когда их село было занято частью советской кавалерии, состоящей из монголов, там осталась лишь небольшая часть жителей. Большинство ушло в леса желая как-то переждать первое время пока не установиться более или менее нормальное положение.

Продовольствие и наиболее ценные вещи были предусмотрительно спрятаны, а скот угнан в лес. Когда занявшие село большевики увидали, что поживиться нечем, негодованию их не было предела. Учинив форменный погром во всех пустующих домах, они согнали оставшихся крестьян (около 200 человек) в церковь, заперли их там и выставили охрану.

Затем были вызваны 10 человек старейших крестьян, привязали их к деревьям здесь же на площади и начали зверски избивать, требуя, чтобы те сообщили, куда бежало остальное население села и где спрятаны запасы продуктов.

Не зная этого, те не могли ничего сказать.

Взбешенные в конец большевики не добившись желаемого, пристрелили стариков, и на их место привязали женщин.

Затем трех из них обложили сухими ветками, которые подожгли. Пламя скоро охватило несчастных; заживо поджариваемые, они дико кричали, но никто из них не мог указать, куда скрылись бежавшие; задохнувшись в дыму, они совершенно сгорели.

Сидящие в церкви крестьяне видели в окна все происходящее и подняли страшный вопль; в ответ по окнам было сделано несколько залпов. В толпе было убито и ранено несколько мужчин и женщин.

Несколько мужчин, сломав запор на двери, бросились бежать, остальные хлынули за ними. Красноармейцы открыли беглый огонь и уложили на месте около половины людей. Прорвалось всего шесть человек. Остальных загнали обратно в церковь. При этом, трем детям, потерявшим родителей и плакавшим на площади, раздробили головы прикладами винтовок.

Затем, красноармейцы натащили соломы, обложили ею деревянную церковь и подожгли со всех концов. Скоро пылающее старенькое здание обрушилось похоронив под собой сотни ни в чем не повинных людей.

Расправа была закончена».

Владимир Петров.

«Русское дело» (Белград), №52, среда, 23 августа 1944 года, с. 2.

По мере того, как миру постепенно становятся известны всё больше и больше фатов о Второй мировой войне, которая для русских стала Второй гражданской, и об истинном положении вещей на оккупированных немцами территориях СССР, и чем больше я копаюсь в исторических фактах на трёх языках, на русском, немецком и английском, тем больше прихожу к заключению, что для русского народа в целом, подчеркиваем – в целом, было бы лучше, если победил бы не Сталин, а Гитлер. Если я не прав, то пусть ко мне относятся слова – “И не уйдешь ты от суда людского, как не уйдешь от Божьего суда».

Может, к моему заключению приводит такой случай, и он не единственный: «В 1941 году немцы так быстро обошли и отрезали Таганрог, что на станции в товарных вагонах остались заключённые, подготовленные к эвакуации. Что делать? Не освобождать же. И не отдавать нацистам. Подвезли цистерны с нефтью, полили вагоны, а потом подожгли. Все сгорели заживо».

Судите сами.

С точки зрения русского и православного человека привожу такой факт.

В период войны на территории под немецкой оккупацией, было открыто 7547 церквей, это не считая зданий религиозных общин, школ, клубов и т. п., учреждённых немецким властями под молтивенные дома, в тех местах, где после 20-и летней советской оккупации, от церквей и монастырей остались лишь руины, и где проводилось самое массивное и жестокое преследовании христианских верующих за всю историю человечества. По мере того как Красная Армия продвигалась вперёд, церковнослужители, зная какая участь их ждёт, ушли вместе с немцами на запад.

«Всё познаётся в сравнении» как гласит старая поговорка. Ради исторической справедливости, следует упомянуть еще о некоторых вещах. Нынешние власти на постсоветском пространстве так боятся любых сравнений и пытаются их даже запретить законом. Но, правда - как гвоздь. Чем больше её бьёшь, тем глубже она сидит. Тот факт, что огромное количество русских людей под конец войны предпочли уходить вместе с немцами на запад, а не остаться под советской властью, говорит сам за себя. Малоизвестный исторический факт. Когда, Красная Армия в 1944 году вновь заняла Псков, город был абсолютно пустой. Все жители, абсолютно все, ушли с немцами! Как гласит английская поговорка: «They voted with their feet”, буквально перевести: «Они проголосовали своими ногами».

Возьмём пример из нашей семьи. Мы прожили несколько лет в Польше под германской оккупацией и уцелели. Все три сестры моей матери, которые бежали на запад, остались в живых. Все три братья, которые попали в лапы большевиков, были ими, одним или другим способом, убиты. Мы были русскими дворянами. А были бы мы еврейской семьёй и жили бы в Киеве во время войны, наша жизнь закончилась бы в Бабьем Яре. Это тоже надо признать.

В январе 1944 года советские военные разведчики изъяли документ у «языка», которого захватили в районе деревни Мяклово Витебской области, в котором содержалась Инструкция немецким войскам как вести себя на оккупированных территория. Эта инструкция призывает солдат и офицеров гитлеровской армии не демонстрировать явного презрения к русским, не избивать и не унижать их. Разумеется, жителей оккупированных территорий СССР, по мнению германских идеологов и пропагандистов, можно и даже нужно было подвергать дисциплинарным взысканиям, но только за реальные провинности.

Особый интерес среди исследователей вызвала пятая заповедь инструкции: «Избегай высказываться в присутствии русских, что немцы принадлежат к более высокой расе, чем русские». В пояснении к этому пункту памятки говорится: «Русские, особенно белорусы, украинцы и северные великороссы принадлежат к семье арийских народов. В их жилах течет много крови викингов, чем они очень гордятся. Русские знают, что они во многом не достигли ступеней западноевропейской культуры, но на протяжении веков они стремятся к этому, и не без успеха».

Несколько выдержек из писем генерала от инфантерии, командующего 43 армейским корпусом и 4 армией Группы Центр Готхарда Хейнрици. Октябрь-ноябрь 1941 г.

«Вновь нахожусь в классе в школе, сижу и пишу на школьной скамье. Холодный осенний ветер обрывает листья с деревьев вокруг разрушенной церкви, что стоит напротив. Она окружена руинами разграбленного склепа того семейства, что раньше было благодетелем местной деревни. Склеп, наверное, был уничтожен 23 года назад во время революции. Никто так и не озаботился прибраться. Имение, что когда-то было собственностью богатой семьи стекольщиков-промышленников, было превращено в партсобрание [вероятно, речь идёт о семье Мельниковых, см. тут]. Теперь только дымоходы и остались. На другой стороне всё ещё дымятся руины фабрики, которую спалили партизаны при подходе немцев. В сарае, где хранятся дрова, лежат остатки порубленного иконостаса, бывшего гордостью местной церкви. Там же можно найти ошмётки роскошных церковных книг и Библий, обитых кожей и бархатом. Всё, что было прекрасного в этой безобразной стране — всё было полностью уничтожено большевизмом. Немногое оставшееся будет добито этой войной. <…>. Они не любят большевизм как таковой. Из-за существующей системы слишком многие потеряли своих родных. Все живут в постоянном страхе и под гнётом слежки. Крестьяне хотят получить обратно свою землю. Старики тоскуют по своей церкви (в Чернигове я сам видел старушку, что встала перед нами на колени и благодарила нас, что может снова посещать церковную службу). Все остальные думают, что их экономическое положение слишком плохое. У большевизма тут друзей нет. Но и уничтожить его своими силами Россия уже не может. — А даже если мы создадим правительство на оккупированных территориях, что будет на тех, что не заняты? Никто не может ответить. В качестве ответа просто пожимают плечами и произносят: Nitschewo <….>. Сотни русских солдат служат в качестве возниц или шофёров в наших дивизиях. Почти во всех подразделениях есть русские солдаты, которые немного знают по-немецки и используются как переводчики.

Недавно два лейтенанта-кавалериста во главе своего взвода в идеальном порядке перешли к нам, с ними две машины, все вооружённые. Они сказали, что на русской стороне полная каша, что вся цепь командования и система снабжения дефективные (они ничего не ели 4 дня), что за приказом следует отменяющий его приказ, так что они больше не видели смысла сражаться. Сегодня к нам перешёл капитан верхом на лошади и сказал, что недисциплинированность и хаос достигли такого масштаба, что он решил покинуть этот дурдом. Это значит, что они действительно движутся к кризису <….>. Вновь и вновь мы сталкиваемся с нападениями на отдельные машины или людей, которые чаще расплачиваются за это жизнью. Подрываются железнодорожные пути, перерезаются телефонные кабели. Лишь с помощью местного русского населения можно справиться с этими партизанами. Оно их обычно охотно сдаёт, потому что их самих терроризируют эти разбойники, отбирают у них продукты питания и т.д. Мы ведём постоянную борьбу с этой заразой. Но её трудно закончить, поскольку пространства здесь бесконечны, леса так огромны, столь много возможностей укрыться. Наш переводчик, лейтенант Бейтельсбахер, сам украинец из Одессы, чей отец был убит большевиками, мать и сестра высланы в Сибирь строить дороги, и чей брат был ликвидирован, с яростной энергией сражается против этих партизан. Вновь и вновь, вместе с полевыми жандармами и при поддержке 3 преданных ему красноармейцев (крестьянских сыновей), он идёт на дело и никогда не возвращается, не расстреляв или не повесив нескольких разбойников.

Почти всегда эти люди принимают смерть со стоическим спокойствием. Они никого не выдают и ни о чём не рассказывают. На многочасовых допросах они лишь повторяют: я выполнял приказ. 18-летний парень, представившийся как командир партизан-кавалеристов, сам накинул себе на шею петлю, крикнул «Я умираю за коммунизм» и спрыгнул вниз».

В то время как советская пропаганда (и не только один Илья Эренбург) разжигала ненависть у красноармейцев ко всем немцам и призывала их всех убивать, и не только военных на поле боя, но и мирных жителей, женщин и детей, у немцев во время Второй мировой войны особенной ненависти к русскому народу не замечалось. К коммунизму, как к врагу и политическому сопернику – да. Но это другое дело.

Возьмём такой пример:

Из отчета группенфюрера 28 полка 8-го ягдт-дивизиона.

Рассказ бывшего командира дивизии генерал лейтенанта фон Фолькамера.

«27 января мы вышли из леса и увидели среди деревьев жителей, более ста человек, которые спасались от стрельбы. Они собрались и пошли дорогой, которая вела на Медвед (так в тексте). С беженцами были телеги и домашние животные. Мы решили пропустить их через наши позиции.

Прежде чем они приблизились к нам, случилось страшное. Советские штурмовики снизились и стали стрелять по колонне людей. Сначала все упали на землю, а потом стали вскакивать и бежать, стараясь спастись. Когда обстрел закончился, беженцы собрали своих раненых и пришли к нам. Мой дивизионный врач оказал помощь раненым и больным. Я распорядился выделить им большой сарай и питание из военной кухни и велел отправить их в безопасное место как только будет восстановлена разрушенная железнодорожная линия. Мы затем обыскали территорию вокруг, из землянок появились женщины. Мы решили собрать всех гражданских жителей в деревне Брянское -- это десять километров за линией фронта. Женщин обеспечили питанием и охраной.

В 1948 г в Плескау против меня было возбуждено уголовное дело по обвинению в преступлениях против человечности. Меня обвиняли в том, что я увел в рабство в Германию 20 тысяч человек. Человеческое отношение Вермахта к мирному населению было выдано за военное преступление.

Совершился показательный процесс и приговор -- 25 лет лагерей. Таких случаев было немало - они завершались смертным приговором, который обычно заменяли лагерным сроком. И только после конца советской власти военная юстиция России стала пересматривать эти дела и реабилитировать обвиненных в военных преступлениях».

Из книги Гельмута Каршкеса «Милосердие на войне». «Бойня в Уторгоше».

А что говорил сам Гитлер?

«...Правители современной России – это запятнавшие себя кровью низкие преступники, это накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для нее стечением трагических обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь, вот уже скоро десять лет, осуществляет самую жестокую тиранию, какую когда-либо знала история».

На 1 января 1939 года:

Германия: В концлагерях - 21 400 человек.
В тюрьмах - около 100 000 человек.
Всего - 121 400 человек (0,13% населения).

СССР: В концлагерях - 1 317 195 человек.
В тюрьмах - 707 751 человек.
Всего - 2 024 946 человек (1,06% населения).

Надо отметить, что вышеприведённые цифры не включают в себе число погибших в результате гитлеровского “Холокоста» - около 6 миллионов человек – совершённого против евреев, цыган и других, который закончился лишь с окончанием войны в мае 1945 года. С другой стороны, в этих цифрах не включено число жертв красного террора во время и после гражданской войны (по некоторым данным около 12 миллионов человек), Голодомора 1932-33 гг. 6-7 миллионов человек, и убийство голодом в разные времена, сталинские лагеря смерти (например, Колыма), ГУЛАГ, строительство Беломорканала, при котором за неполный год погибло 100.000 человек, людей расстрелянных без приговора суда - и т.д. и т.д.

Конечно, на мой взгляд, лучше всего для русского народа, и для всех, была бы победа не Гитлера, не Сталина, а «Третьей Силы», в которую входили - власовское движение, Русский Корпус, казаки, другие формирования, «хиви» и все бывшие граждане Советского Союза и царской России, поднявшие оружие за освобождение своей родины от большевизма. Но, увы, этому не суждено было быть.

Как потом говорил Гудериан, генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, доложил сдуру фюреру в июле 1941 года, что 52% Вермахта на Восточном фронте составляют русские части и отдельные русские. Это послужило причиной его отставки. Гитлер бесновался, - где русские враги!? Почему? Генералы ему мягко объясняли, что русские, белорусы и украинцы ждали немцев, они готовы сотрудничать, но гнев фюрера был велик. «Этим своим припадком он убил последний призрак победы».

В своих мемуарах «Утерянные победы» фельдмаршал Эрих фон Манштейн вспоминает о том, как он присутствовал на православном богослужении в оккупированном Смоленске. Он наблюдал, как молится народ. Был он в своей военной форме и стоял как все без охраны среди прихожан. Назовите мне хоть одного советского маршала или генерала, который вспоминал бы в своих мемуарах, о том как он молился хоть раз в любом христианском храме на оккупированной территории во время Второй Мировой войны или даже после неё?

«Я считал своим долгом отомстить за свою семью и страну, которую любил. По этой причине я стремился получить полное военное образование, чтобы потом быть способным сражаться против большевиков в рядах Белой армии или вместе со страной, желающей сражаться с большевизмом. Каждый из нас должен был умереть за Царя, и то, что мы этого не сделали, покрыло нас величайшим позором. Смыть этот позор может только разгром его убийц или наша собственная смерть».

Благородный рыцарь. Погиб геройски, спасая раненого товарища, бросился под огонь противника.

“Сталин — самый великий палач какого знала история. Чингисхан, Гитлер – мальчишки перед ним. Мы и раньше насчет него не имели иллюзий, не правда ли? А теперь получили документальное подтверждение наших догадок. В печати часто встречалось выражение: «Лично товарищ Сталин». Теперь выяснилось, что лично товарищ Сталин указывал кого бить и как бить. На профессора Виноградова лично товарищ Сталин распорядился надеть кандалы. Оглашены распоряжения товарища Сталина – эти резолюции обер-палача на воплях, на стонах из пыточных камер. О врачах («дело врачей» в 1953 г.) он сказал министру: «Если вы не добьетесь, чтобы они признались, полетит ваша голова». Прекрасно звучит в этом контексте выражение «не добьетесь». Я надеюсь, эти слова будут запечатлены в учебниках, и школьники будут их учить наизусть…»

В 2017 году депутаты от фракции КПРФ в Государственной Думе предложили ввести уголовное наказание за сравнение нацизма и коммунизма. За подобные действия, парламентарии советуют давать гражданам РФ до 10 лет лишения свободы. То есть, жил бы сейчас автор сиих строк, которые вы здесь читаете на территории Российской Федерации, ему, при принятии такого закона, грозило бы 10 лет заточения в новом ГУЛАГе. С другой стороны, инициаторы данного предложения абсолютно правы. Не может быть никакого сравнения коммунизма с нацизмом, но как раз в противоположную сторону, с которой смотрят эти товарищи в Госдуме.

Добавим, что сегодня в Германии все архивы, касающиеся нацизма в Третьем Рейхе, открыты, и любой человек может ими поинтересоваться. В Российской Федерации же, если не все, то очень многие, касающиеся деяний советской власти еще на много лет вперед закрыты.

И по понятным причинам, ибо в гитлеровской Германии:

Был Холокост и геноцид. В Советском Союзе, однако, был социальный геноцид, направленный против всех «классовых врагов» коммунизма. Этот геноцид унёс примерно в десять раз больше человеческих жертв, чем геноцид со стороны гитлеровской Германии. А в самой Третьем Рейхе, несмотря на все преступления режима:

1. Не были ликвидированы вековые устои общества и народа – уважалась неприкосновенность частной собственности.
2. Эмигранты и беженцы из собственной страны не исчислялись миллионами.
3. Грех идеологии заключался в расизме и антисемитизме, а не в придуманной классовой ненависти. 4. Уничтожены или посажены были реальные политические противники. Многие подозреваемые противники – без твёрдых доказательств – остались на свободе, даже после путча 20 июля 1944.
5. Вермахт был практически свободен от идеологии. Было Гестапо, но не было политруков в каждом военном формировании.
6. Армия не использовалась для массовых репрессий против собственного народа.
7. Пропаганда строилась на передержках и подтасовках, но не на откровенной лжи.
8. Были случаи преследования верующих, но они не достигали таких чудовищным размеров как в Советском Союзе. Например, похороны фельдмаршала Роммеля состоялись в лютеранском соборе в городе Ульме.
9. В стране действовала социальная система, было даже некоторое экономическое процветание, дети ходили в школу, люди ходили в церковь, промышленность и общественный транспорт продолжали работать даже при массированных бомбардировках городов и при тяжелейших условиях войны.

Этот список можно продолжить. Но, пожалуй, самая главная разница: нацисты преимущественно уничтожали евреев из своего и чужих народов. Большевики - свой собственный народ.

Не следует удивляться тем, что коммунисты так не любят любых сравнений Третьего Рейха с СССР.

Именно поэтому хочу привести еще одно небольшое сравнение, которое очень характеризует разницу в повседневной жизни на территориях оккупированных немцами бывшей России, и оккупированной её большевиками. Привожу несколько фрагментов из статьи А. Кузнецова, появившейся на сайте «Сила и Слава» под названием «Ужасы немецкой оккупации». В данной статье автор рецензирует книгу Б.И. Ковалёва «Нацистская оккупация и коллаборационизм. 1941 – 1944». Ковалёв защищает просоветскую позицию. Речь здесь идёт о германской политики в отношении образования на оккупированных территориях и о праздниках в академическом году:

«25 июля 1942 года директором орловской начальной гимназии школы № 1 был устроен детский праздник, на котором присутствовали представитель германского командования генерал Гаманн, бургомистр Старов, завотделом просвещения г-н Ищенко и другие гости…

Генерал Гаманн, как самый почетный гость, встал и передал привет от главнокомандующего, выразил благодарность директору школы и всем учителям за проделанную работу, поблагодарил всех детей и особенно Цыплакову, ученицу 3-го класса «а» и Журавлеву, ученицу 1-го класса «а».

Генерал говорил об открытии двух новых школ в Орле и просил всех детей передать своим товарищам об этом. Генерал пожелал детям хорошо отдохнуть, набраться сил для работы с 1-го сентября, а главное, быть всегда послушными и дисциплинированными».

Рухнулись что ли эти немцы?

Какой ещё детский праздник для «унтерменшей», когда война с этими «унтерменшами» в самом разгаре?!

На дворе июль 42-го года!! Решающая фаза летнего наступления Вермахта!

За два дня до школьного праздника, 23 июля, немецкие войска после упорного боя овладели Ростовом, форсировали Дон, захватили плацдармы и открыли своим танкам дорогу на Кавказ. В этот же день части 6-й армии ген. Паулюса начали наступление на «Сталинград».

Положение большевиков отчаянное. Сталин бросает против германских войск свои последние резервы, а 28 июля издает знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!».

На всем южном крыле немецкого Восточного фронта идут кровопролитные бои, решается судьба всей кампании, а эти идиоты немцы, вместо помощи своему фронту - две новые школы для «унтерменшей» открывают!

Кстати, об этом ген. Гаманне автор сообщает, что он:

«требовал ежемесячные отчеты от отдела народного образования со следующей информацией:

1) Количество открытых школ с разделением на 4-х классные школы, 7-летки, специальные школы, техникумы (ещё одно опровержение байки гомельского «патриота» о четырехлетках— А.К.).
2) Количество восстановленных, но не открытых школ с указанием причины …» (стр. 415).

После войны совки казнили этого генерала Гаммана как «военного преступника». Одним из обвинений было соучастие в уничтожении «881 здания учебных заведений и культурных учреждений». А вот Ковалев пишет, что Гаманн «учебные заведения» как раз восстанавливал!»

Далее, в своей рецензии А. Кузнецов пишет:

«На 1942-1943 учебный год немцами были утверждены следующие праздники и каникулы для русских школьников: 24 декабря - 9 января — зимние каникулы; 19 января — Крещение; 15 февраля — Сретение; 7 апреля — Благовещение; 20 апреля — день рождения Вождя; 22-27 апреля — Пасха; 1 мая — национальный праздник; 3 июня — Вознесение; 12-15 июня — Троица. Учебный год должен был заканчиваться 31 июля, а начинаться 4 октября… В дни каникул все учителя обязывались один или два раза в неделю в организованном порядке посетить с учениками ближайшую церковь» (стр. 417).

Порядки как при Царе.

Недаром товарищ Сталин в своем знаменитом докладе 6 ноября 1941 года на станции метро «Маяковская» заявил, что «гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме»».

Конец цитаты.

Может, тут следует отметить, что зимние каникулы в русских школах при немецкой оккупации начинались 24 декабря, т.е. они были приурочены к 25 декабря, ко дню Рождества Христова по католическому и протестантскому календарям. Такое правило соблюдается по сей день в на всех пяти континентах в тех странах мира, где преобладает христианская вера.

История дала нам один интересный и конкретный пример, как русскому народу жилось на оккупированной немцами территории. Тут речь идёт не о теории, а о практике, как это на самом деле было - о так называемой Локотской Республике в центральной части России. Её площадь занимала не меньше места чем, некоторые небольшие европейские государства. Республика обладала своей радиостанцией, прессой, и даже своей собственной 10-и тысячной «армией обороны».

В Интернете можно прочитать статью под названием «Локотская Русь».

«Вспоминая осень 41-го, приводя свидетельства о настроениях подсоветского населения, невозможно не рассказать о своего рода русском государстве (!), возникшем в тылу частей вермахта, наступавших на Москву.

В конце сентября 1941 года германские войска подошли к Брянщине. И, похоже, всенародного рыдания в связи с этим не было. НКВД докладывал, что «эвакуируемые семьи партийного и советского актива провожались под свист и недвусмысленные угрозы со стороны распоясавшейся антисоветчины, а часть сотрудников учреждений упорно избегала под различными предлогами эвакуации» («Материалы по истории Русского Освободительного Движения», М., 1998).

Сразу после бегства коммунистов крестьяне по собственной инициативе стали делить колхозные поля и создавать отряды самообороны. Ещё ДО прихода немцев в городе Локоть Брасовского района Брянской области собрались сельские и деревенские старосты, а также выбранные населением депутаты. По существу, это был вечевой сход. Когда немцы (2-я танковая армия Гудериана) 4 октября 1941 года вошли в Локоть, то по свидетельству очевидцев, их встретил уже не красный, а бело-сине-красный флаг! Так возникло «Локотское окружное самоуправление» больше известное как «Локотская республика» – автономный антисоветский район, получивший статус «русского государственного образования». Там не было немецких комендатур, действовала своя правовая система. Например, немцы не смогли предотвратить казнь двух своих военнослужащих, осуждённых в Локте за мародёрство и убийство.

Население этого уникального «государства» насчитывало 581 тысячу человек (по другим данным – до полутора миллионов). Легко понять, что такой масштабный антисоветский прецедент, состоявшийся к тому же не где-нибудь, а в центральной России, был для Сталина как бельмо в глазу.

Итак, «...к концу 1942 г. в тыловом районе 2-й немецкой танковой армии сложилось своеобразное государственное образование. Преобразованные на началах частного предпринимательства сельское хозяйство и торговля испытывали небывалый для того времени подъём. Были приведены в порядок и запущены в действие система школьного образования и медицинского облуживания» («Материалы по истории РОД»). Было открыто 345 школ, в которых работали 1338 человек только педагогического персонала, 9 больниц, 37 медицинских пунктов, 3 детских дома, многие воспитанники которых осиротели в результате партизанского террора. Семилетнее образование объявлялось обязательным. Открывались магазины, рестораны, гостиницы. Заработало множество промышленных предприятий, в том числе разрушенных советскими войсками при отступлении. Эффективно функционировал Локотский Государственный банк. В качестве временной денежной единицы имел хождение советский рубль (характерно, что не оккупационная марка). В ноябре 1942 года открылся Городской художественно-драматический театр, издавалась газета «Голос народа», работала радиостанция Локтя.

В области восторжествовал «Кулацкий» идеал. Размер семейного земельного участка «локотчан» составлял 10 гектаров. У каждой сельской семьи была корова, не говоря уже о козах, свиньях и птице. Имущество, конфискованное в 30-е годы при раскулачивании, безвозмездно возвращалось законным хозяевам; если же оно было утрачено, то выплачивалась соответствующая компенсация. Своя земля, корова и прочая живность, сытость и достаток, никаких тебе колхозов, свобода торговли - живи да радуйся.

Разумеется, товарищ Сталин не дремал. В своей взрывной работе «Локотская альтернатива» («Парламентская газета» от 22 июня 2006 г.) историк Сергей Верёвкин рассказывает о страшной судьбе деревень Тарасовка и Шемякино, где после визита сталинских диверсантов было обнаружено 115 трупов мирных жителей – в том числе женщин, стариков и детей. Это очень напоминает то, что творили в Латвии т.н. партизаны, в составе которых действовал известный Василий Кононов. Очевидно, такой была общепринятая сталинская технология устрашения антисоветского (или просто нейтрально настроенного) населения на «временно оккупированных территориях».

К осени 1943 года краткая, но насыщенная история «Локотской республики» закончилась под натиском советских войск. Вместе с отступавшими немцами на запад добровольно ушло 50-70 тысяч мирных жителей, не желавших прозябать в колхозах и гнить в лагерях «советской родины». «Можно представить, как, дорвавшись, прочесывало НКВД этот автономный антисоветский район!», – пишет Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ».

Ну а те, кто не пожелал уходить на запад, продолжали в Брянских лесах повстанческую борьбу с Совдепом до 1951 года! Известно о Зелёной армии Роздымахи, о братьях Козиных и других. Против антисоветских повстанцев Брянщины и Орловщины были брошены войска НКВД, усиленные артиллерией и танками. В результате многие деревни в Брянских лесах, шумевших отнюдь не на мотив известной советской песни, исчезли с лица земли – эти сталинские карательные операции на территории бывшей «Локотской республики», по мнению историка Сергея Верёвкина, вполне можно считать «геноцидом локотчан». Так что не только народы Прибалтики и украинцы сражались с совком вплоть до начала 50-х годов, но и наш народ! У нас, оказывается, тоже были свои непокорные «лесные братья» - какой сюрприз для советских «патриотов»!..

Конец цитаты.

Я не претендую быть специалистом по истории Второй мировой войны на восточном фронте Европы, посвятившему этой теме всю свою жизнь. Я могу судить о ней лишь в общеизвестных чертах по общеизвестным фактам и по некоторому жизненному опыту. Скажем так: по профессии я радиожурналист, особенно интересующийся русской историей. Сама жизнь так меня заставила. Что касается нас, лично, подчеркиваю - лично, нашей семьи, носителей древнего русского имени князей Волконских, при советской власти шансов на выживание у нас были бы минимальны. Коммунисты уничтожили практически всех представителей нашего рода, кто не смог вовремя спастись заграницей. Это касается и других - и Романовых, и Трубецких, Голицыных, Оболенских, Долгоруких, Долгоруковых, Барятинских, Святополк-Мирских, Ливеных, Шереметевых, Горчаковых, Гагариных, Белосельских-Белозерских, Воронцовых, Багратионовых, Голенищевых-Кутузовых, и многих, многих, неупомянутых здесь, других. Коммунисты планомерно убивали представителей всех русских дворянских родов. И эту цель они не скрывали.

А вот офицер Вермахта, как вспоминает мать в последней главе своей книги, помог нам избежать классового геноцида большевиков против своего собственного народа. Хотя у немцев был свой геноцид – расовый. А что было бы с нами, если в 1939 году мы попали в руки офицера РККА или СМЕРША? Уж точно – эти строки сейчас вы, мой читатель, бы не читали.

Какое было отношение немецких «фашистов» (знаю, фашизм – это итальянское явление, нацизм - это германское, но рядовой постсоветский человек всё ещё не различает) – какое было их отношение, характерное, к русскому население во время войны? Бывают, конечно, исключения, но, в общем, некоторый свет на этот вопрос бросает статья русского историка Кирилла Александрова. Речь идет от тех жителей Советского Союза, которые потом оказались на территории Третьего Рейха, там жили и работали, добровольно, то есть были своего рода «гастарбайтерами» в отличии от «остарбайтеров» еще до наступления Красной Армии на Европу. Цитирую:

"Однажды на улицах города вдруг заиграл духовой оркестр. За ним к вокзалу шагала гражданская публика. Преобладала молодежь с заплечными мешками и с сумками в руках. Их сопровождали сумрачные и озабоченные родители, родственники и приятели. Толпа направлялась к вокзалу к поезду, состоявшему из десятка стареньких пассажирских вагонов. После погрузки состоялся краткий митинг. Событие оказалось необычным. Это ехала ставропольская молодежь, согласившаяся добровольно завербоваться на работу в Германию. Многие юноши и девушки решились сделать крутой поворот в судьбе, познакомиться с Германией в трудные годы войны. Такой эшелон был в те дни отправлен и из Минеральных Вод. Они не попадали в категорию мобилизованных остарбайтеров, обязанных носить на себе знак OST, а устраивались на работу через биржи труда и получали продукты по карточкам наравне с другими иностранными рабочими, которых в ту пору в Германии было множество. Мы мало что знаем, как проходила их жизнь в этой стране в годы войны. Часть вернулась в 1945 году в общем потоке репатриантов. Кто-то погиб в самой Германии под градом бомб, сбрасываемых авиацией США и Англии. Кто-то, вернувшись в Россию, попал на восстановление разрушенных в войну заводов, фабрик, шахт, где жизнь в послевоенный период отнюдь не была сладкой. Перед кем-то открылись и двери «Архипелага ГУЛАГ»…

Мне удалось в Пятигорске познакомиться с одной девушкой, благополучно вернувшейся домой. Ей посчастливилось работать горничной в одной немецкой семье, у хороших людей, относившихся к ней, как к родной. Вопреки привычному стереотипному советскому мышлению об ужасах жизни «не у нас», она с радостью вспоминала так называемые «годы фашистской неволи». Здесь же ее жизнь не сложилась, ее ждали тоска, одиночество, постылая работа с мизерной зарплатой, выплата займов, унылое существование. Мальчики ее юности не вернулись с войны, и она тоже оказалась в числе миллионов русских женщин, обреченных на безбрачие. Не лучше, наверно, оказалась судьба тех молодых ставропольцев, которые осенью 1942 года отважились поехать в дальний путь из своего города. Повезло лишь тем, кто уцелел в войну, остался после нее на «гнилом капиталистическом Западе», женившись на иностранцах, не отягощая себя ностальгической тоской по родине… Пошли им, Господь, радостной жизни в свободных от ига КПСС и КГБ европейских странах!"

Кирилл Александров "Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы".

……………

В Мюнхене, в шестидесятые годы прошлого века я вел две жизни, и они за редкими исключениями не пересекались. Первая – профессиональная жизнь и работа на Радио Свобода. Вторая – светская жизнь в столице Баварии, в Мюнхене не имевшая отношения ни к моей работе, ни к Радио Свободе.

Приведу, однако, один любопытный случай из той «второй» т.е. личной светской жизни, который вдруг эти две жизни соединил.

Когда Радио Свобода переехала на новое здание, в другом районе города на Arabellastrasse, однажды за стеклом охранного вестибюля я увидел сидевшего там новое, но знакомое мне лицо - ни кто иной, как Принц Леопольд Баварский.

По своим предкам в нём соединялись две королевские линии – по отцовской стороне баварская Виттелсбахов, а по материнской прусская - принцессы Марии Адельгюнде фон Гогенцоллерн. При Третьем Рейхе Виттельсбахи занимали антинацистскую позицию. После прихода к власти Гитлера семья уехала в Венгрию, но потом была арестована Гестапо. Некоторые члены семьи оказались за проволокой в концентрационных лагерях Дахау и Ораниенбург. Однако они остались в живых. Нацисты сконфисковали их дворец в Мюнхене и в нём поселилось баварскоге Гестапо.

Принц «Польди» (сокращенное Лепольд) как звали его друзья, был на пару лет моложе меня и мы были в приятельских отношениях. Были на «ты». В светской жизни баварской столицы наши пути неоднократно пересекались. И как мог представитель королевского дома страны, в которой мы жили и работали, и к которому, хоть и неофициально следовало бы обращаться: Ihre Koenigliche Hoheit - Ваше королевское величество, оказаться охранником на Радио Свобода? Ответ: баварское королевство перестало существовать в 1918 году, а теперь принц просто подрабатывал себе деньги в свои студенческие годы. Ничего позорного тут нет. Так принято в Германии независимо от вашего социального статуса. Знаю одну немецкую графиню, которая работала в «Reception” – Ресепшн - в гостинице Hilton в Мюнхене.

Жил принц Леопольд тогда в небольшой и скромной двухкомнатной квартире в районе города, которого нельзя было назвать самым фешенебельным. Квартира была, я бы сказал, даже по-спартански обставлена – никакой роскоши - и содержала лишь то, что было необходимо для молодой, холостяцкой жизни. Кухня свидетельствовала о том, что кулинарией он совсем не интересовался. Примерно как у меня в то время. Заднее окно выходило на дворик, где находилась авторемонтная мастерская, и откуда пахло бензином и маслом. Там стоял автомобиль английской марки Мини-Купер, гоночный вариант. Дело в том, что «Польди» был страстным автогонщиком. В общей сложности, за свою гоночную карьеру он одержал 120 побед. Было и то, что однажды на полной скорости он взрезался в каменную стену. Лишь после нескольких сложных операций врачам удалось спасти ему жизнь.

Как у представителя бывшего королевского дома у Леопольда Баварского сохранились некоторые привилегии. Если, скажем, ему или его родственникам понадобилось в представительских целях устроить, например, прием, правительство земли Баварии, давало ему в распоряжении фамильный дворец Нимфенбург. Дело в том, что после падения монархии в Баварии после Первой Мировой войны, то, что считалось государственным имуществом и народным достоянием перешло к государству, а то, что считалось чисто частной собственностью, осталось во владении его собственников. «Две большие разницы» между Германией и Советским Союзом и постсоветской Россией где «награбленное» так и осталось награбленным. Только у новых хозяев. По сравнению с новыми российскими олигархами средней руки сегодняшних времён принц Леопольд был если не босяком, то довольно скромным человеком, не говоря уж о таких долларовых миллиардерах как Абрамович, братья Ротенберги, Дерипаска, Якунин и многие, многие другие со своими дворцами, шубохранилищами и яхтами. Но, как гласит древняя аксиома “Noblesse oblige” – «Благородное происхождение человека возлагает на него обязанность». Обязывает в первую очередь не воровать.

Итак, судьба так сложилась, что волей неволей, в Германии я оказался в среде немецкой аристократии. Немцы очень уважают дворянские титулы, как свои, так и чужие. И хотя я русский, они дали мне знать, что я могу себя чувствовать у них как у себя дома.

Однажды, это было зимой, когда я жил на Елизабетстрассе в студенческом квартале Мюнхена, Швабинг – звонок в дверь. Открываю. Передо мною стоит молодой человек. На шапке и плечах комки снега. Сначала не узнал. Снимает шапку. И кого же вижу – мой старый друг по Королевской школе в Англии, Християн фон Штехоу! Он узнал о моём присутствии в Мюнхене через другого взаимного приятеля по школе, Эдуарда Фрэнкса, который знал адрес Христиана и сообщил ему, что я нахожусь в Мюнхене. Сам Эдуард, окончивший Кембриджский университет, проживал тогда в одной из бывших британских колоний в западной Африке, кажется в Нигерии, где служил в одной английской фирме. Итак, Христиан по такими окольными путями меня "нашел".

Христиан фон Штехоу учился в то время на юридическом факультет мюнхенского университета и жил в студенческом общежитии, которое оказалось буквально в пяти минутах пешком от моей квартиры.

Я был рад новой встречей с Христианом. По возрасту и по духу он был мне близок и мы не раз хорошо вместе провели время. Ездили в Австрию кататься на лыжах.

Отец Христиана был дипломатом и тогда был германским посланником в Дании. Христиан, вместе со своим другом, с которым меня познакомил, графом Хубертусом фон Дёнхоффом, тоже сын дипломата, можно сказать «открыли мне дверь» в высшее мюнхенское общество.

У семьи Хубертуса фон Дёнхоффа тоже была интересная история. В то время когда я с ним познакомился, его отец был германским посланником в Южноафриканскую республику. Его тётушка графиня Марион фон Дёнхофф была известной тогда на всю Германию журналисткой. Судьба её семьи была в некоторых отношениях немножко похожей на судьбу нашей. Тоже бегство из родного дома на запад, Тоже жизнь не раз висела на волоске. Их родовое имение (еще с XIII столетия) находилось в Восточной Пруссии примерно в 20 километрах южнее Кёнигсберга.

От их замка, как и от нашего дома в Ромейках, потом ничего не осталось. Туда зимой 1945 года вторглась Красная Армия и «освободила» хозяев от их имущества, убив при этом старичка лакея, который стоял на пороге дома. Графиня вместе с детьми бежала на запад верхом. Другого выхода не было. Её путь продолжался семь недель. Эпопея описывается в мемуарах графини, на основании которых был сделан телесериал, имевший большой успех по немецкому телевидению.

Под конец войны графина была соучастницей в заговоре против Гитлера. По подозрению в этом соучастии её допрашивало Гестапо, но ничего конкретного не смогли найти – и отпустили. Воображаю, что бы от неё осталось, если она по аналогии попала бы в лапы НКВД.

Впрочем, об оппозиции к Гитлеру в Германии стоит сказать пару слов.

Неудачных попыток совершить покушение на жизнь Гитлера было общей сложности в течение войны около двадцати. Самая известная, вошедшая в историю произошла 20 июля 1944 г. в Восточной Пруссии. Во время военного совета Полковник граф Клаус Шенк фон Штауфенберг подложил бомбу под стол Фюрера. В результате взрыва несколько человек погибло. Другие получили ранения, но Гитлер, хотя и получил ранения, чудом остался жив. Осколки врезались в тяжёлый дубовыё стол, над которым он в тот момент сгибался.

Охота на участников началась сразу на следующий день. Фон Штауффенберг был тут же расстрелян по приказу генерала Фромма, который пытался скрыть своё собственное соучастие в заговоре. Брата и дядю фон Штауффенберга, как и многих других, тоже казнили в тот же день. В последующие дни казнили около 200 человек. Среди них были один фельдмаршал (завоеватель Франции в 1940 году, уже пожилой человек, фон Витцлебен, над которым во время суда издевались), 19 генералов, 26 полковников, 2 посла, 7 дипломатов разного уровня, 1 министр, 3 государственных секретаря и начальник криминальной полиции Рейха. Большинство из них казнили не через расстрел, как военных, а повесили на рояльных струнах, прикреплённых к крюку мясника на потолке помещения. В отличие от обычного повешения, смерть наступала не от перелома шеи - а больно и медленно. Был также казнён Франц Гальдер начальник штаба Верховного командования сухопутных войск Вермахта. Попал под подозрение и легендарный полководец фельдмаршал Эрвин Роммель, которого через два месяца заставили, принять яд и покончить жизнь самоубийством.

Среди молодых аристократов в Мюнхене в моё время была одна особенная категория людей – внуки и дети именно тех немецких офицеров Вермахта, которые участвовали в антигитлеровском заговоре. И волею судеб име6нно в их среду я и попал. Был знаком с двумя из трех сыновей фон Штауффенберга. Была и Моника фон Вицлебен, но она, кажется, прямого отношения к фельдмаршалу не имела, хотя, была из того же рода. Однажды, получил приглашение на банкет в городе Ульм и за одним столом оказался с дочерью фельдмаршала Роммеля. (Семья Роммель из Ульма и там он принял смерть и похоронен). Хубертус фон Дёнхофф познакомил меня с бароном Ники Фрейтаг фон Лорингофеном, сыном Весселя Фрейтаг фон Лорингофен. После неудачного покушения на Гитлера, зная какие методы допроса употребляет Гестапо и что в любом случае его ждёт смерть, он покончил жизнь самоубийством.

……………………………….

Когда я жил в Мюнхене, я мало что знал об этих исторических событиях. Да, слышал, что был какой-то заговор против Гитлера и знал, что отцы многих моих знакомых и друзей были в нём замешаны. А так в детали не вникал. Жизнь – молодая, беспечная и счастливая, шла своим естественным путём. Зимой по выходным ездил в Альпы кататься на лыжах иногда один, иногда с компанией, а иногда – если особенно повезло - с хорошей девушкой.

Летом, я брал отпуск на несколько недель и уезжал в Англию к маме. С её стороны она регулярно приезжала ко мне в Мюнхен, так что виделись мы довольно часто. В то время она работала над своими воспоминаниями «Прощай, Россия!».

Одним летом мы отправились вместе с матерью на машине из Мюнхена в Англию через Париж, где остановились у её двоюродной сестры Нины Гарнич-Гарницкой. У Нины долгие годы в Париже был ресторан «Маяк». В своё время уже в эмиграции Нина продала серьги, которые она получила как свадебный подарок в Киеве еще до революции. За вырученные деньги она купила ресторанчик, который потом стал одним из центров русской эмигрантской жизни. Потом она продала ресторан и жила вместе с братом Николаем – Колей – в трёхкомнатной квартире в районе Курбевуа.

По случаю нашего приезда в Париж, Нина устроила «пир на весь мир». Был и её младший брат Коля, который в молодости так томился от скучной светской жизни в дореволюционном Киеве и мечтал о яхте.

Погостив несколько дней в Париже, мы сели в машину и отправились дальше через Ла Манш, дальше в Англию и «домой» в наш Амершам.